Истинное положение дела обязывает отметить, что мужчины менее восприимчивы к ведьмачеству, чем женщины, а потому и ведьмаков меньше, чем ведьм. Дальнейшее слово преимущественно о сих последних.
«Молодая ведьма, старая ведьма» — слишком обыденные разграничения, из которых видно, что демоноподобницы имеют возрастные различия; но деятельность той и другой одна и та же, как и внешние признаки. На поверхностный взгляд ведьмы не отличаются днем от обыкновенных женщин, тем более что в это время они занимаются людскими делами; зато от сумерек до сумерек, когда проходит их чисто демоническая деятельность, ведьмы тотчас узнаются по фосфорическому блеску глаз, причем обычное безобразие лица и предательские особенности бесовства обнаруживаются наиболее резко. Укрываясь по возможности от людей в течение дня, в указанную пору суток ведьмы поневоле принуждены еще более укрываться, чтобы не выдавать себя, — что вместе с тем совпадает и с их деятельностью, общением с нечистою силою. Для сего они превращаются в живые предметы непременно женского пола или же, сохраняя свой обычный облик, пользуются подспорными предметами для передвижения. Так, многие видели их разъезжающими верхом на козле, на волке или медведе, в горшке, в ступе, на помеле или метле, на скамье, простой доске, изгородном колу и прочем. Как бы ни перемещалась ведьма, при ней неотлучно находится помело или метла, веник, чтобы заметать след: без такой предосторожности ведьмин путь, как и место следования, могут быть открыты людьми; то же могут обнаружить ведьмаки и ведьмы, как известно, всегда враждующие друг против друга, строящие всяческие козни противницам.
Таким именно способом ведьмы перемещаются на бесовские сборища, для обсуждения общих дел и для отправления шабашей, из коих главными почитаются: Купальский (в ночь 24 июня) и мясоедный — 18 января (на 24-й день после христианского праздника P. X.). Кроме циничных деяний, на первом шабаше бывает свальное купанье ведьм и чертей в молоке, которое та и другая ведьма успели к этому времени отнять от чужих коров, а на втором скоп нечистиков приносит дикую жертву — закалывается младенец, иногда извлеченный из материнской утробы, и, при неистовых криках радости, съедается участниками шабаша. Здесь же происходит посвящение новичков в тайны ведьмачества, снимаются отчеты, делаются расправы с виновными и ведутся нескончаемые бесовские танцы, при которых пары пляшут, приложив спину к спине. Случается, что иная ведьма или ведьмак больше не возвращается с шабаша, или возвращается с каким-нибудь органическим повреждением; очевидно, такой демоноподобник подвергся бесовской расправе.
Хотя ведьмаки и ведьмы слишком близки по физическому и духовному складу, между ними нет иных отношений, кроме враждебных; зато ведьмы неизбежно состоят в сожительстве с вольными, повсюдными нечистиками, от которых имеют даже детей. Как самая связь, так и плоды ее носят характер едва выразимого цинизма: между прочим, ведьмы сжирают таких своих детей, угощая поджаренным мясом их и сожителей.
Вредя обыкновенным людям всеми доступными средствами и с разных сторон, ведьмы и ведьмаки имеют силу превращать их в разные предметы. Так, иной внезапно и неожиданно для себя очутится медведем, волком, ястребом, другой — вороною, свиньею, кошкою, мышью и прочим. По этим превращениям можно предугадать, какого пола был превращенный и кто — ведьмак или ведьма сделали превращение, потому что первый не может, например, превратить женщины, а мужчины превращаются редко в предметы женского рода.
Приданный ведьмою или ведьмаком вид сохраняется относительно недолго — одну ночь, редко — целые сутки. Но и этого краткого срока достаточно, чтобы оставить на человеке неизгладимый след: многие усваивают не только привычки, но и голос того животного, в которое были превращены. Когда по ведьмаческим целям превращение выдержало животное, оно еще разительнее воспринимает особенности: так, например, курица начинает плескаться в воде и крякать по-утиному, если она была превращена в утку. Из всех живых существ только одни кузнецы не боятся ведьм и ведьмаков и не могут быть превращены ни в один предмет.
Во все времена люди много терпели от сих демоноподобников и изыскивали средства предупредить их злодеяния, разрушить козни, а главное — наказать и уничтожить своих врагов. Вековой опыт и усилия не пропали даром. Так, узнано, что ведьма не испытывает боли, когда ее бьют по телу, но что она чувствует удесятеренную боль, когда бьют по тени той же ведьмы: эта тень есть прихвостень ведьмы — один из чертей, который и передает удары ведьме; нужно только бить не ладонью, а верхнею стороною кисти. Особенно страшными бывают удары по тени освященными предметами: тут можно даже извести ведьму. Того же обыкновенно достигают люди, проткнув тень ведьмы гвоздем и другим заостренным предметом из церковного или капличного здания; а если ведьма или ведьмак не перестают выходить из могил после смерти, тот же заостренный предмет нужно воткнуть в могильный холм, чтобы окончательно пригвоздить человеконенавистника. Не менее надежно в сем случае и другое средство: нужно откопать могилу демоноподобника и осиновым колом пробить труп его.
Так как в сельскохозяйственном быту весьма много приходится терпеть от молочных ведьм, то для узнания, поимки и наказания таких ведьм найдено достаточно средств, из числа которых наиболее известны следующие. Заговляя сыром в масляное заговенье, кусочек его нужно удержать во рту на ночь; утром в «шильный» понедельник высушить и тут же зашить в одежду, которую следует бессменно носить в течение всего поста и в это время вести себя так, как и при ношении «петушиного яйца», то есть не ходить в баню, не умываться, ни с кем не разговаривать, даже избегать приветствий. С кусочком сыра в руке нужно прийти к пасхальной заутрене и, остановившись у порога церкви, поднимать сыр вверх при произношении слов «Христос воскресе»; тогда, вместо платков, на головах ведьм будут видны дойки, что и выдает молочных ведьм целого прихода. Вместо сего тогда же нужно смотреть на женщин через дырочку лучинного огарка, откуда сам собою выпал сучок во время масляничного заговенья.
Зная наличных ведьм своей окружицы, нетрудно уже располагать мерами поимки, наказания и даже гибели их. Так, если ведьма присела на цедилку в виде мухи, разумеется, с тем, чтобы произвести молочную порчу, такую муху нужно немедленно завертеть в цедилку и эту последнюю привесить над «сопухой» или варить в кипятке; ведьма не может снова превратиться и будет испытывать муки, пока цедилка останется в дыму или в кипятке, и совершенно погибает, когда дым был от ладана, а вода — с примесью освященной. Если же молочная ведьма, принявшая вид земляной (корявой) лягушки, очутилась в коровьем хлеву, а тем паче — пристала к вымени, от которого она не может произвольно отстать, пока не закончится ведьмаческая порча, с такою ведьмою можно сделать приблизительно следующее: отрезать пальцы, выколоть глаза, проткнуть тело иголками, булавками. Все повреждения останутся у ведьмы навсегда и после превращения, причем физические муки от уколов и порезов растянутся на долгие годы.
Чтобы отогнать молочных ведьм и причинить им страдания, в Купальский день и ночь нужно заложить щели хлева «жигливкою», чертополохом, терновником, стеблями крыжовника; а над дверями привесить фителями вниз громничные (Сретенские) свечи: попробует ведьма с размаху влететь в хлев — она обязательно порвет себе кожу, уколется о колючки, обожжется крапивою и в особенности — громничною свечою. После всех таких мер часто происходит или продолжительная болезнь заведомой ведьмы, или у нее появляется новый органический недостаток, или же она невесть куда пропадает.
Эти демоноподобники стоят значительно дальше от чистых бесов и — гораздо ближе к людям, с которыми ведут даже и житейские сношения. Кроме того, они ходят в церковь, исполняют требы и окружают себя предметами христианского почитания. Хотя все это делается для отвода людских глаз и хотя колдуны и колдуньи достаточно закрепощены в бесовство, властелины и распорядители их деятельности, настоящие черти, не полагаются на них так, как на ведьмаков и ведьм, опасаются двоедушия их и сравнительно больше доверяют только тем особям, у которых появились типичные особенности бесовства — зачатки рогов, хвоста, клыков, фосфорическое свечение глаз, исчезновение мясистых частей. Но и при сем условии колдуны и колдуньи лишены возможности лично и по произволу чинить бесовские дела, для чего каждый раз обязаны обращаться к содействию настоящих бесов, указывать причины и цель предстоящих деяний, причем случается, что бес принужден бывает служить, помимо воли, положительным надобностям человека. Так, колдун или колдунья лечит травами, заговорами, производит чары, коими поправляет падающее благосостояние стороннего человека, помогает привораживать любимое лицо, указывает воспособляющие средства при охоте, на промыслах и прочее. Разумеется, все это делают настоящие бесы за цену проданной им души колдуна или колдуньи.