Выбрать главу

— Пусти меня, Дик. Отпусти сейчас же! Мне больно! В этот миг Сара ворвалась в кухню, крича и размахивая кулаками.

— Пусти маму, пусти ее, ей больно! Слышишь, ей больно!

 Конечно, больно. А она мне что — не больно делает? А если не поступит так, как я скажу, еще больнее станет. Проваливай отсюда, дрянь такая, нечего тебе тут делать. Я и сам управлюсь.

Тогда Сара бросилась на него.

—  Пусти маму, говорят тебе!

Она изо всех сил замолотила страшного мужчину кулачками по спине, но удары были такими слабыми, что он будто и не замечал их и продолжал трясти Ханну, заломив ей руки за спину.

—  Скажи этой мерзавке, чтобы ушла отсюда, скажи, чтобы проваливала с кухни, а то хуже будет! — рычал он.

Как Ханна ни билась, она не могла высвободить руки, поэтому она вытянула ногу и изо всех сил лягнула Дика в лодыжку.

—  Ай! — взвыл он и вне себя от злости выпустил руки женщины и с силой ударил ее по лицу. Голова Ханны дернулась вбок, и Сара увидела, что из уголка рта у нее потекла струйка крови. Этого девочка вынести не могла.

Она принялась что есть силы бить садовника кулаками, молотила его, лягала, кричала, чтобы он пустил ее мать. Мама пыталась успокоить дочь, говорила, что ничего страшного не происходит, но Сара потеряла голову от ярости. Она метнулась к кухонному столу, ища, чем бы ударить это чудовище, которое терзает ее маму. Под руку попался нож — самый большой, какой имелся в кухне.

Не помня себя от гнева и страха, девочка бросилась на Дика, замахнулась ножом... Но в этот миг садовник, видимо, почувствовал опасность и Шагнул в сторону. Нож попал прямо в грудь матери.

— Ты ее убила! — чуть ли не с торжеством заорал Дик. — Смотри, что ты наделала! Я всегда говорил, что ты дрянь! Смотри, ты убила родную мать! Дрянь паршивая, смотри, что ты натворила, видишь, из нее кровь хлещет! Ну что, сладко быть убийцей?

Оцепенев от ужаса перед содеянным, Сара шагнула назад. Ей хотелось отойти от мертвого тела как можно дальше. Вскоре отступать стало некуда, спина девочки уперлась в стену.

Дик, злорадно ухмыляясь, снова принялся орать:

— Ты ее убила! Ну как, довольна? Тебе не одиноко? Убила единственного человека на свете, который тебя любил — и она думала, что ты ее любишь! За что ты ее?

Большего Сара вынести не могла. Крепко сжав нож, она повернула его лезвием к себе и вонзила в сердце по самую рукоятку. Девочка умерла мгновенно.

В тот миг, как тело малышки рухнуло на пол, в кухню вошли еще двое. В дверях появились молодой мистер Эдвард и его конюх — они из коридора слышали все, что произошло.

Эдвард подбежал к упавшей Саре и осторожно поднял безжизненное тело. Казалось, он не замечает, что его одежда пропиталась кровью, льющейся из страшной раны на ее груди. Он обнял девочку и крепко прижал к себе.

 Сара, милая Сара, что с тобой? — зарыдал он. Пощупал пульс на шее — сердце не билось. Мальчику не хотелось отпускать ее, он еще немного подержал Сару на руках, потом отнес ее из кухни в гостиную и осторожно положил на диван. Вернувшись в кухню, он понял, что Сара еще жива, хотя и едва дышала. Он отправил конюха в деревню за доктором.

В углу стоял злобный садовник. Он был чуть ли не доволен собой! Трудно было поверить, что он, как утверждал, любил женщину, которая лежала перед ним на полу из каменных плит.

— Убирайтесь, — процедил Эдвард сквозь стиснутые зубы. — Уходите и, если вам дорога жизнь, никогда больше не попадайтесь мне на глаза!

Дик мгновенно исчез. Он уже не раз сталкивался со вспышками гнева у юного хозяина и предпочел скрыться с глаз, пока дело не передали в руки закона. Еще бы — его прошлое было богато такими событиями, о которых ему нисколько не хотелось ставить в известность полицию!

Эдвард перенес Ханну в комнату своей матери и там дожидался врача. Тот вскоре пришел и, бегло осмотрев Сару, подтвердил то, о чем Эдвард знал и без него.

— К сожалению, мой мальчик, она умерла. Мы ничего не можем поделать.

Эдвард провел врача в спальню матери и, пока тот не заметил, торопливо смахнул слезу.

— Не могу понять, почему это случилось. Она была такая очаровательная девочка, милая, красивая, добрая. Видимо, в кухне до нашего прихода произошло что-то страшное.

Эдвард поднялся по лестнице и провел врача в комнату, где лежала Ханна. Она потеряла много крови, но врач успел вовремя. Рана оказалась неглубокой, нож скользнул по ребрам и не причинил серьезного вреда.

Ханна Фотерингэм пролежала в постели с неделю или больше, и каждый день ее навещали миссис Делойт и Эдвард. Они разговаривали с больной, кормили ее с ложечки завтраком. Как выяснилось, в тот страшный день Сара едва не потеряла сознание, однако все-таки видела, как ее дочь ударила себя ножом в грудь. Глаза женщины опять наполнились слезами.