— Я понимаю. Прости меня. Я не хотела ничего плохого. Просто дело в том... Послушай, Эми-Бет, Софи в точности описала эту сцену так, как она описывается в исторических книгах. Именно так умирала Анна Болейн. С ней было четыре фрейлины, палач высоко поднял отрубленную голову, чтобы показать толпе, что случается с теми, кто посмеет организовать заговор против короля. И волосы ее были заколоты на затылке, чтобы не оказаться на пути топора.
Эми-Бет невольно поежилась.
— Ладно, Люси, я все понимаю, но, по правде говоря, у меня волосы встали дыбом. Умоляю, говори ни слова Софи. Не думаю, чтобы она все выдумала, но, мне кажется, эта сцена могла ей примерещиться. Наверное, задремала ненадолго под музыку из шкатулки — вот ей и приснилось. Кто знает?
С журналом под мышкой и с игрушечной танцовщицей в руках девочки побрели по коридору обратно к кухне.
Люси тронула Эми-Бет за руку:
— Погоди, я только что припомнила еще одну вещь.
— Какую же? — встрепенулась сестра.
— Знаешь, когда Анну Болейн держали в заточении в Тауэре, она отослала одну из своих служанок и потребовала, чтобы ее место заняла семилетняя племянница. Понимаешь, в те времена никто не видел ничего плохого в том, чтобы маленький ребенок с ранних лет знакомился со страданиями и смертью. Может быть, та маленькая девочка в зеркале...
Эми-Бет почувствовала, что с нее довольно.
— Люси, если ты скажешь еще хоть слово про это, — слышишь, хоть одно слово! — клянусь, я сожгу все твои книги до единой! Неужели ты не видишь, как напугана Софи? А ты еще хочешь подлить масла в огонь своими страшными историями!
— Я не собираюсь пугать ее, Эми-Бет, только хочу сказать, что там в самом деле была семилетняя девочка...
Люси перехватила грозный взгляд старшей сестры, и слова застряли у нее в горле.
— Ладно, прости, больше не буду говорить об этом. — Она взяла у Эми-Бет журнал, распахнула дверь в кухню и принялась, как умела, утешать младшую сестренку.
Эми-Бет еще глубже затолкала в карман пучок соломы, пропитанной кровью. Она никому не покажет страшную находку, пока не выяснит, каким образом та очутилась на полу библиотеки!
Глава III
ЗДРАВСТВУЙТЕ, Я ВАША ТЕТЯ!
На следующее утро Софи проснулась и увидела, что рядом с ней в постели лежит Эми-Бет. Девочка осторожно тронула старшую сестру за щеку.
— Эми-Бет, — тихонько позвала она.
Та со стоном попыталась открыть глаза.
— Привет, сестричка, — пробормотала она и перевернулась на другой бок. — Который час?
Софи покосилась на будильник в виде розового сердечка и ответила:
— Семь тридцать девять.
— Без двадцати восемь? — переспросила Эми- Бет. — Боже мой, спать хочется, как будто еще полночь!
— Прости, Эми-Бет, не хотела тебя будить, просто стало интересно: что ты делаешь у меня в постели?
— Разве не помнишь? Тебе приснился кошмар. Я шла к себе в комнату и вдруг услышала, что ты кричишь. Ты была вся в слезах — как же ты не помнишь?
Софи приподнялась на локте.
Я помню, что вечером чего-то испугалась прямо перед тем, как заснула. Но что ты вошла ко мне, Эми-Бет, этого я не помню.
— Ладно, может, оно и к лучшему, — улыбнулась Эми-Бет. — Не стоит лишний раз вспоминать то, чего не надо. Тебе, наверно, приснилась та сцена, которую ты видела в библиотеке. Хотя, думаю, тебе просто померещилось.
Софи хотела возразить, но старшая сестра прижала палец к ее губам.
— Тсс, помолчи, надо поскорее забыть об этом ужасе. Знаешь что? Давай удивим маму с папой. Встанем пораньше и приготовим завтрак. Что скажешь?
Софи улыбнулась.
— Давай. — Она вскочила с постели и накинула халатик. — Что будем готовить — напечем блинчиков?
Девочки спустились в кухню. Эми-Бет поежилась от холода.
— Прохладно тут, — заметила она. — Поскорее бы включалось отопление.
Едва эти слова слетели с ее губ, девочки услышали знакомый скрип и скрежет: старинная система центрального отопления медленно оживала.
— Ура, заработало! — воскликнула старшая сестра. — Скоро согреемся.
Когда немного позже со второго этажа спустились мистер и миссис Джонсон, их приветствовал аппетитный запах свежеиспеченных блинчиков. На сковородке шипела яичница с ветчиной, всему дому разносился упоительный аромат свежего кофе.
— Вот это сюрприз! — воскликнула миссис Джонсон, поцеловала младшую дочь в макушку и встала рядом с Эми-Бет, хлопотавшей у плиты. — Чему мы обязаны такой честью? — осведомилась она.