— Ничему, мама, — ответила Эми-Бет. — Просто мы с Софи решили, что пора тебе немножко отдохнуть от кухни, тем более что сегодня воскресенье. И поскольку мы обе проснулись пораньше, то решили начать с завтрака.
— Что ж, я очень рада. А ты, милый? — обратилась миссис Джонсон к мужу.
— М-м? Что-что? — пробормотал он, уже уткнувшись в спортивный раздел воскресной газеты, которую вытащил по дороге из почтового ящика в коридоре.
— И он еще удивляется, в кого это Люси такая рассеянная! Говорю, я очень рада тому, что девочки приготовили нам завтрак. — Миссис Джонсон отодвинула газету от лица мужа и ждала ответа.
— О, да, да, простите, девочки, просто мне очень хотелось узнать, чем закончился вчерашний матч. Пахнет так, что слюнки текут. Мне по две порции каждого блюда, — сказал он жене, снова утыкаясь в любимую газету.
— Наверно, мам, Люси еще спит, — предположила Эми-Бет, набивая рот поджаренным хлебом.
— Ничего подобного, — усмехнулась миссис Джонсон. Давным-давно проснулась и валяется в постели. Читает, как всегда.
Эми-Бет улыбнулась.
— И что бы она делала без книг?
Всю неделю Софи шарахалась от библиотек. Честно говоря, у нее и раньше не было особенных причин ходить туда, просто ей нравилась эта комната, дух умиротворения, царящий в ней, нравился запах старинной кожи — он напоминал ей папу. Но теперь она проводила целые дни либо у себя в комнате, либо у сестер. Люси помогла ей покрасить любимую пару туфелек. Они так выцвели, что мама хотела выбросить их, но, увидев, как хорошо поработали девочки, согласилась оставить. Вот так и проходили дни маленькой Софи — она то играла с музыкальной шкатулкой, то, вызывая улыбки родителей, сновала вверх и вниз по лестнице в ярко-желтых туфельках, украшенных наклейками в виде ромашек.
— В пятницу вечером приезжает тетя Пэтси, - сообщила однажды мама.
— Ой, как здорово! — воскликнула Эми-Бет. Она останется ночевать?
— Наверное, останется. Нам с папой нужно уехать, мы вернемся поздно, и она не успеет добраться до дому. Дом большой, комнат много, есть где остановиться.
Тетя Пэтси была маминой сестрой, девочки очень любили ее и радовались, когда она приезжала погостить. Она никогда не бранила сестер, всегда угощала сладостями, смотрела с ними кассеты детскими фильмами — словом, баловала до безумия. Она неизменно появлялась на пороге с огромным саквояжем — девочки знали, что в нем лежат подарки для них всех. Для маленькой Софи — журнал, обычно такой, где на первой странице предлагается бесплатная помада, для Люси — новый бестселлер, который, как знала тетя Пэтси, девочка еще не читала, а Эми-Бет в последний визит получила яркие разноцветные шнурки для своих огромных, неуклюжих ботинок. Поэтому девочки с нетерпением ждали, когда же тетя Пэтси опять приедет в гости.
— Ой, мама, — воскликнула вечером Софи, — какая ты сегодня красивая!
— Спасибо, милая, — улыбнулась миссис Джонсон, взглянув напоследок в зеркало. — Как хорошо, что мне удалось натянуть это платье! Я его так давно не надевала, что боялась, сойдется ли «молния»!
Софи взяла с туалетного столика красные перчатки, протянула их маме и восхищенно улыбнулась. С ног до головы мама была наряжена в красный шелк, темные волосы стянуты в пышный пучок. Мама с папой собрались на вечеринку, которую устраивали на папиной работе, и в последнюю минуту решили заночевать в отеле.
— Вы, девочки, переночуете с тетей Пэтси, а на случай, если не дай бог кого-нибудь из вас вдруг свалит чума или какая другая хворь, я оставлю номер телефона в гостинице. Можете позвонить.
— В эту минуту в мамину спальню вошла Люси.
— Мама, ты отстала от жизни. Чумой давным-давно никто не болеет.
— Миссис Джонсон улыбнулась.
— В жизни случается всякое, девочка моя. А теперь скажите: куда делись мои сережки?
— Ответ был очевиден. Софи держала их в руках I и, приложив к ушам, вертелась перед зеркалом.
— Мамочка, ну можно...
— Хватит умолять, Софи, все равно я не разрешу тебе проколоть уши. Только когда станешь постарше. Тебе всего семь лет. А теперь иди сюда, я тебя поцелую, пока не накрасила губы, и давай не будем ссориться из-за старых сережек — как-никак я иду на праздник.