— Бен говорит, вы хорошо управляетесь со штуцером, — нарушила она недолгое молчание.
— Я этому учился.
Ибана одобрительно кивнула.
— Слышала, вы почти всю войну просидели в болотах, нападая на кезанские обозы. Это правда?
— Да.
— Хорошо. — Она огляделась и понизила голос. — Значит, в политику вы не лезли. Мой вам совет — и не лезьте. И Линдет не доверяйте.
Таниэль фыркнул.
— Что смешного, Два Выстрела?
— Простите, майор. Просто полковник Стайк, похоже, с ней довольно дружен.
— Дружен? Не смешите. Линдет терпит Бена, потому что мы выиграли несколько сражений, которые иначе она бы проиграла. Бен терпит ее, потому что… Бездна, я понятия не имею, почему Бен ее терпит. Скажем так, они друг друга недолюбливают, но это тот редкий случай, когда им действительно по пути.
— Разумно. — Таниэль внезапно почувствовал себя не в своей тарелке.
Он старался держаться как можно дальше от политики — то была вотчина отца. У Таниэля не хватало сведений, чтобы уловить нюансы ситуации, равно как и оспаривать совет Ибаны. Насколько он понимал, Линдет заправляла всем вокруг. Ее уважали, боялись, ею восхищались — на этом держалась революция. Он покачал головой. Не стоит лезть в это еще больше. Он здесь, только чтобы сражаться с кезанцами и в сложившейся ситуации попытаться спасти Плант.
Ибана привела его к скоплению небольших палаток вокруг костра. На вертеле поджаривалось полдюжины болотных кроликов, столько же солдат бездельничали, развалясь на раскладных стульях и скатках. Народ подобрался довольно странный: мужчины и женщины вперемешку, от четырнадцатилетнего мальчика до старухи, которой хорошо за шестьдесят. Половина были одеты в кавалерийские мундиры, двое — в оленью кожу, еще один — в выцветший старый пиджак, изначально стоивший, наверное, не меньше двухмесячного жалованья кавалериста.
— Это наши офицеры, — представила Ибана. — Малыш Гэмбл, Стефан же-Лент, Храстон, Саннинтиэль, Ферлисия. Мальчишка — наш горнист Джек. Ребята, это Таниэль Два Выстрела.
— Два Выстрела? — переспросила старуха, вытягивая шею, будто плохо слышала. — Пороховой маг? Что скажет Бен по поводу еще одного настоящего героя в городе?
— Заткнись, Саннин, — отозвалась Ибана. — Где Бен?
— Пошел поговорить с Черношляпниками. Вот-вот вернется.
Ибана выругалась вполголоса.
— Вы отпустили его одного к этим головорезам? Совсем сдурели?
— Ибана, все хорошо. — Стайк вышел из-за палаток.
Кавалерийский мундир он накинул на одно плечо, на поясе висел самый большой нож, какой доводилось видеть Таниэлю. С одной стороны лица запеклась кровь, но никто из сидевших у костра не казался удивленным.
— Просто пришлось немного разобраться с нашими друзьями в городе.
— Что случилось? — Ибана указала на порез у него над глазом.
Стайк хмуро посмотрел на нее и, коснувшись лба, растер кровь между большим и указательным пальцами.
— Хм. Похоже, долбанули чем-то. Разговор свернул не туда. Пришлось поучить Девана уважению.
Ибана напряглась.
— Неприятности?
— Не. Они были не при исполнении. Думаю, мы поняли друг друга.
Таниэль поморщился от вида крови. Похоже, Стайку заехали по голове жерновом, но на нем это не сильно отразилось.
— Кто такие Черношляпники? — спросил он.
— Два Выстрела, — проворчал Стайк. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Черношляпники — это приспешники Линдет. В жилетах и котелках — ты видел их в Планте. В основном головорезы и шпионы, но со своей работой справляются хорошо. Надо же, Ибана пустила тебя в лагерь, хотя я приказал не расслабляться.
— Иди ты в Бездну, — огрызнулась Ибана. — Хочешь, чтобы я опять сломала тебе нос?
Стайк расхохотался. Таниэль переводил взгляд с одного на другую, недоумевая, какие же у них тут служебные отношения. За такие шутки отправляли месяц чистить сортиры, даже если дружишь с командиром.
Он откашлялся.
— Хотел с вами поговорить. С глазу на глаз.
— Да? Разумеется.
Стайк повел его через лагерь к импровизированному загону, возведенному «Бешеными уланами». Вытащил из кармана морковку и стал кормить первую же лошадь, которая ткнулась в него носом, мягко похлопывая ее по боку. Необычное проявление ласки для человека со столь жесткой репутацией.
— Что тебе нужно, Два Выстрела? — спросил он.
Таниэль поднял голову к полуденному солнцу и внезапно понял, что не знает, с чего начать. Его гнев на Линдет утих. Хотелось просто найти «Тристанских призраков» и отдохнуть. Он осознал, что мало спал в последние дни, а со вчерашнего утра и вовсе не сомкнул глаз.