Хаос происходящего усиливался ситуацией на примыкающих к Тиргартену улицах. Они жили какой-то своей жизнью. Только что мимо Алексея на максимальной скорости пронеслась белая, почему-то не перекрашенная с зимы «Пантера», в которую из автоматов палили освобождённые из трудовых лагерей чешские и французские рабочие. Кто им раздал оружие и руководил их отрядом – непонятно. Почему немецкие танки свободно оперировали в тылу нашей армии, а советская бронетехника так же легко двигались вдоль стен Рейхсканцелярии, не обращая на неё никакого внимания? Всё было удивительно и загадочно. Да, подумалось Колесову, всё-таки, историю лучше учить по учебникам, из которых заботливо выпилили все острые углы. А своими глазами лучше всего этого и не видеть, потому как История шьётся из очень грубого, необработанного материала.
Алексей бросил последний взгляд на гигантскую арену эпичного финального поединка двух великих гладиаторов XX века и продолжил свой путь.
Итак, почему же Колесов решил изменить свои пофигистские планы и поспешил к 12 дня в отель «Адлон»? Ему просто стало любопытно, особенно в свете последней находки, зачем Талль прибыл сегодня в Берлин? Была бы это простая инспекционная поездка, он бы сейчас вместе с тургруппой находился в здании МВД на окраине Тиргартена. Но его, похоже, всё это мало волновало. Тогда зачем он здесь? Какие дела он мутит с этими двумя типами, которые были вместе с ним? И самый главный вопрос, на который Алексею хотелось бы получить ответ: что ему надо от меня, какой ещё, к чёрту, индивидуальный тур он задумал?
Колесов не знал, как выглядит здание, в котором до 1941 года находилось посольство СССР, поэтому не был уверен, что вышел на Унтер ден Линден в нужном месте. Так или иначе, он повернул налево и слегка удивился, насколько близко от него оказался отель «Адлон».
Он вошёл в отель ровно за две минуты до назначенного срока. Там его ждал сюрприз. На территории ресторана был развёрнут лазарет. Повсюду, даже в проходах и коридорах, стояли койки с раненым, между которых от одного стонущего к другому сновали молодые медсёстры.
Колесов вышел обратно на улицу и обошёл здание по периметру. Ничего похожего на ресторан или кафе он не увидел.
И, вдруг, он услышал настойчивый стук. Он повернул голову и увидел за стеклом внутри здания Талля. Тот рукой пригласил его войти, указав на нужную дверь.
Шеф Колесова с двумя сопровождавшими его неизвестными сидели за бутылкой французского коньяка в импровизированном баре. Это была служебная комната отеля, то ли прачечная, то ли гладильная, превращённая предприимчивым владельцем в подобие бара на несколько столиков.
Талль лично наполнил рюмку Колесова коньяком. По этому жесту Алексей сразу понял, что боссу что-то надо от него.
– Алексей, хочешь у меня работать дальше? – без вступлений начал Талль.
– Я слышал, что наше агентство хотят закрывать.
– Во-первых, не наше, а моё. А во-вторых, да, хотят.
– О чём тогда разговор?
– Мы можем спасти нашу компанию.
– Вашу компанию, – подловил его Алексей.
– Если ты поможешь нам, то в будущей структуре фирмы мы будем партнёрами. Если поможешь.
– Чем же я могу помочь? Я простой гид с минимальным окладом. Вы живёте в Дубае, я в Бирюлёво. Что, по-вашему, меня должно мотивировать спасать компанию?
– Я же сказал, что сделаю тебя партнёром.
– Это потом, а сейчас?
Талль изменил позу за столом, а вместе с ней и линию разговора:
– Колесов, крохобор, ты готов совершить патриотический акт?
– Чего?
– Ты можешь для своей Родины сделать что-то важное, не думая при этом о деньгах?
– Я?
– Ты.
В этом месте диалог прервался, поскольку за окном, прямо напротив отеля, по Унтер ден Линден прокатился большой огненный шар, оказавшийся сбитым самолётом.
– Ох, еб… – выругался Талль. Наш или не наш?
Сквозь окно было видно, как из отеля выбежали люди, но помогать было уже некому. От обломков самолёта повалил густой чёрный дым.
–Колесов, ты – патриот? – вернулся к разговору Талль.
– Что вы от меня хотите? – начиная раздражаться, ответил Алексей.
– Я хочу, чтоб ты помог нам (Талль впервые жестом руки представил двух своих молчаливых спутников) в деле огромной государственной важности.
Колесов лишь улыбнулся в ответ.
– Алексей, я когда-нибудь шутил? Я создал технологию путешествий, в которую никто не верил, все смеялись надо мной. Однако, я это сделал, и ты можешь в этом убедиться. Погляди вокруг: мы находимся в Берлине 30 апреля 1945 года. Или у тебя есть какие-то сомнения? Это сделал я. И я никогда не шучу.