– Отлично, Франц! – похвалил его шеф Гестапо.
Увидев мёртвое женское тело на диване, Франц, кажется, догадался, что происходит в этой комнате, и умоляюще произнёс:
– Нет, Генрих, нет. Только не это!
Но было уже поздно.
Выстрел в фюрербункере услышали только те, кто находился в непосредственной близости от комнаты номер 5. Они и открыли первыми дверь, которую за считанные секунды до этого разблокировал Мюллер.
Через 40 минут после выстрела, выполняя последнюю волю Гитлера, вся верхушка обитателей фюрербункера поднялась по лестнице наверх, к выходу в сад рейхсканцелярии, чтобы отдать последние почести объятому пламенем праху своего вождя.
К этому времени Раттенхубер уже удалил из главного бункера всю без исключения охрану, а сам вместе со всеми стоял наверху у смертного костра. Это заметно облегчало задачу людям Мюллера, быстро вынесшим из комнаты Евы Браун носилки, на которых по легенде находился только что умерший в лазарете человек. Для пущего эффекта тело было накрыто окровавленной простынёй, из-под которой торчали только босые пятки.
Миновав освобождённый от свидетелей переход между фюрербункером и форбункером, два солдата с носилками оказались в помещении лазарета. Регулярный вынос умерших из госпиталя стал уже настолько привычным для всех зрелищем, что на очередного беднягу никто и внимания не обратил. Носилки были поставлены у стены в дальнем крыле подвала. Рядом с «умершим» остались дежурить два человека Таллера со стимулирующими инъекциями наготове.
Половина дела была сделана.
16.45 Угол Вильгельмштрассе и Фоссштрассе
– Колесов, настал твой час, – пафосно сказал Таллер, похлопывая его по плечу.
Они стояли в тёмном подвале над бункером, и в отблесках пламени лицо Таллера напоминало Мефистофеля в какой-то адской опере.
– Ты хорошо запомнил, что должен передать? – в который раз спросил Таллер.
– Да. Только я не совсем понимаю…
– Чего ты не понимаешь?
– Я не понимаю, мы захватываем Гитлера или, наоборот, спасаем его?
Таллер рассмеялся в ответ.
– А для чего ты идёшь на наши позиции, дурачок? Чтобы вывезти этого злодея отсюда. Какие могут быть сомнения?
– Почему сами немцы нам в этом помогают? Какой им смысл выдавать Гитлера?
– Хорошо, я тебе объясню. Только под большим секретом, хорошо? Мюллер – наш человек. Ты понимаешь? – многозначительно намекнул Таллер. Благодаря своему положению, он один сумел проделать для нас огромную работу. Нам осталось самое малое – быстро эвакуировать тело этого мерзавца из бункера.
Колесов где-то читал, что по одной из исторических версий Мюллер работал на советскую разведку, однако верил в это с трудом. Он считал это чем-то из области фантастики. Однако, теперь Талль неожиданно подтвердил правдивость этой версии. А можно ли верить самому Таллю? – задумался он. А что, если он, действительно, бывший эсэсовец, и в прошлое отправился только ради того, чтобы спасти Гитлера? Ведь Алексей в своих руках держал его досье. Почему он не поверил своим глазам? Наверное, потому, что это тоже показалось ему фантастикой, каким-то уж слишком перекрученным сюжетом. В реальной жизни он знал Талля как своего начальника, который платил ему зарплату. Всё остальное Колесов считал паранойей. И теперь, стоя в горящем подвале бункера, его не покидало ощущение, что он по уши погрузился в эту паранойю.
– А этот генерал Монке? Он тоже работает на нас? – продолжил допытываться Алексей.
– Мюллер использует его вслепую. Он заставил Монке поверить в реальность его плана прорыва. А на самом деле – это ловушка. Но об этом знаем только мы с тобой и больше никто.
Колесов стоял напротив пролома в стене, через который ему предстояло выйти на Фоссштрассе. У него за пазухой был флаг парламентёра, рукописный план Монке и записка от Таллера. Он уже изготовился вынырнуть на улицу, когда Талль ещё раз проинструктировал его:
– Запомни, самое главное – это сообщить им о «Семёне». Пусть они первым делом свяжутся с военной разведкой. Там знают, кто такой Семён.
– Я понял, – ответил Алексей и прошмыгнул в дыру.
Не считая двух горящих штабных легковушек, правительственная Фоссштрассе была абсолютно пуста. Колесов побежал в сторону противоположного здания, то и дело перепрыгивая через разбросанные по асфальту горящие головешки. За своей спиной он услышал голоса бегущих сзади людей. Оглянувшись, он увидел сзади ту самую влюблённую парочку, которую он застал в туалете. Они перебегали улицу, взявшись за руки, при этом были сильно пьяны и смеялись от каждого взрыва. Перейти вслед за Колесовым Вильгельмштрассе влюблённым было не суждено. Снаряд упал на угол дома, у стены которого они решили ещё раз поцеловаться.