17.40 Марш на Вердер-Хайфель
Вернувшийся из подвала парламентёр от Клименко подтвердил, что видел там человека в бессознательном состоянии, похожего на Гитлера. Опознать подлинность этого «Гитлера» он, разумеется, не мог. Так же он сообщил, что огневых точек в районе пролома им обнаружено не было. К тому времени танки Клименко уже выдвинулись ближе к боковой стене имперской канцелярии и стояли примерно в 100 метрах от пролома. Сам полковник теперь мог детально наблюдать в бинокль, что происходит в районе зияющей в стене дыры.
В шестом часу вечера со стороны немцев из чёрной норы в стене вышел очередной парламентёр с белым флагом и направился в сторону ближайшего танка. Чтобы лучше разглядеть посланца, Клименко облокотил бинокль о край люка танка. Теперь, когда изображение в окулярах не тряслось, он хорошо разглядел лицо идущего навстречу человека.
– Таллер, собственной персоной, – узнал его полковник.
Солдаты провели парламентёра к штабному танку. Командир штурмовой группы с достоинством хозяина положения вышел ему навстречу.
– Я могу говорить с командиром этого подразделения? – спросил Таллер.
– Он перед вами, – ответил Клименко и игривым тоном добавил:
– С кем имею честь говорить?
– Эдгар Маттиус, – представился посланец с белым флагом. Я хочу передать вам сообщение большой государственной важности.
– Я слушаю.
– Как вам, должно быть, уже известно от нашего парламентёра, в этом подвале находится тело Гитлера, жизнедеятельность организма которого поддерживается нашими врачами. От имени нашей группы я уполномочен сделать официальное заявление советскому командованию и представителям государственной власти СССР о добровольной с нашей стороны передаче тела Гитлера русской стороне.
– Вы сказали, что уполномочены от имени группы. Что из себя представляет ваша группа? – строго спросил Клименко.
– Рядом с телом фюрера находятся шесть человек.
– Что это за люди? Они вооружены?
– Три доктора, один адъютант и два помощника. Адъютант и помощник имеют личное, неавтоматическое оружие.
– Шесть человек, включая вас? – спросил Клименко, прекрасно знавший своего собеседника.
– Да, я – один из докторов.
Клименко удовлетворённо кивнул головой, поняв какое преимущество на его стороне. Он прекрасно знал, что стоящий напротив него оберштурмбанфюрер Таллер был правой рукой Мюллера, в то время как его визави считал себя успешно скрывшимся за маской доктора.
– Я принимаю ваше предложение, – торжественно произнёс Клименко.
Затем он взглянул на свои часы и продолжил:
– Ровно через 15 минут, в 17.15 в этот пролом войдёт моя штурмовая группа. Всё оружие, что находится в вашей части подвала, должно быть сложено у входа. В случае сопротивления или провокации вы будете уничтожены. Условия вам понятны?
– Да. Мы выполним всё условия.
Колесов был первым, с кем Таллер поделился деталями своих переговоров с полковником Клименко.
– Через пятнадцать минут тронемся в путь, – оптимистично заявил Таллер.
– Вы всё согласовали? – спросил Колесов.
– Абсолютно. Сейчас сюда зайдёт группа усиленной охраны, после чего мы танковой колонной отправимся в район Вердер-Хайфель.
– Вердер-Хайфель?
– Да, это в двадцати километрах юго-западнее Берлина.
– Странно. Я думал нас сначала отвезут в штаб СМЕРШа.
– Бери выше, Колесов! Началась большая политика. Интернированного Гитлера решено переправить на территорию бывшего личного аэродрома Геринга, на котором сейчас базируется 231-я авиадивизия под командованием … кого бы ты думал?
– Кого?
– … Василия Сталина! Теперь ты понимаешь, почему мы туда движемся?
– Всё понятно, – согласился Колесов.
Наконец-то всем сомнениям Алексея по поводу личности Талля пришёл конец. Всё-таки, плохо он думал о своём шефе, заподозрив его чёрт знает в чём. Колесов ещё раз убедился, что никакой мистики в жизни не существует. Талль – никакой не фашист, а оборотистый бизнесмен, который вот-вот провернёт крупное дельце.
– Кстати, Колесов, ты летишь с нами в Москву или вернёшься с группой обычным порядком? – поинтересовался его шеф.
– В какую Москву? В Москву 1945 года?
– Разумеется. И не просто в Москву, а в Кремль 1945 года!
Договорить Таллю не дали ворвавшиеся в подвал советские солдаты.
– Всем лечь! Лежать! – громко и грубо закричали они, взяв всех обитателей подвала на прицел.