— Но как меня нашёл?
— Мне по должности положено следить за россиянами, за всеми, кто находится во Франции. Так что адреса известны, а уж этот хорошо запомнил, потому как фамилия знакомая.
— Я с полчаса, как сюда вернулся.
— Должно же когда-то повезти. А то, думаю, всё! Ведь патрули с нашим братом не церемонятся, без суда и приговора — к стенке!
— Но дипломаты неприкосновенны.
— Так ведь у меня на роже написано, что я из ФСБ.
И это называется свезло?
— А как ты в Париже оказался?
— Да понимаешь, лоханулся я в одном деле, вот и запихнули сюда. Хорошо хоть не в тайгу ловить японских диверсантов.
— Неужели до этого дошло?
— Ты что, с Луны свалился? Страна уже месяц под ружьём. По всем рубежам строим оборону.
Всё это надо переварить, однако логичней было бы начать от печки, а прежде всего мне как-то надо объяснить свою неосведомлённость в текущей обстановке:
— Видишь ли, всё это время я в коме пролежал.
— Бедняга! — а потом: — Слушай, у тебя есть чего пожрать, а то с утра во рту ни маковой росинки.
К счастью, холодильник накануне заполнил под завязку — рассчитывал устроить вечеринку для гостей из Культурного фонда для установления доверительных контактов. Но вот как получилось…
После того, как выпили и закусили, я и решился задать вопрос:
— Так что случилось-то?
И вот что рассказал Степан:
— Началось с того, что руководство Евросоюза запретило женщинам рожать, но только тем, кто состоит в браке с мужиком.
Я чуть со стула не свалился:
— Это как это?
— Дело в том, что однополые пары почувствовали себя ущемлёнными в правах. Им, понимаешь ли, приходится искать производителя либо суррогатную мать, что связано с немалыми хлопотами, ну а двуполые супруги, они будто бы на всём готовом.
— Жуть!
— Дальше — ещё хуже. Своих детей стало в Европе не хватать, буйным цветом расцвело воровство младенцев, их тайно вывозили из соседних стран, а это уже повод для вооружённого конфликта. Что делать? Тогда в порядке исключения разрешили европейским бабам опять рожать, но только для того, чтобы обеспечить тех, кто лишён такой физиологической возможности. Тут и началось!
— Бабий бунт?
— Ну что-то в этом роде. К тому времени бабы и те, что не пойми какого полу, в армии составляли большинство. Вот и возникла заварушка. Теперь и не поймёшь, кто с кем воюет и за что.
Я в шоке!
— Постой! Но Россия тут при чём? Почему мне говорят, что её уже не существует?
Стёпа успокоил:
— Да есть она, никуда не денется! Но здесь приняли закон, согласно которому в паспорте не указывается пол. А государства, которые не ввели такую норму, вычёркиваются из списка тех, что признаны Евросоюзом. Неделю назад всех сотрудников посольства, всех россиян, что проживают здесь, отправили в концлагерь как лиц с неустановленным гражданством, ну а я по дороге смылся. С тех пор в бегах.
Выпив ещё рюмку, Степан, в чём был, завалился на диван… И тут только до меня дошло: а как же Надя и Беата? Хорошо, если на гастролях где-то в Южной Африке. А если здесь? Что с ними будет?
Глава 23. Спасатели
На самом деле, началось всё с Мании. Конечно, Стёпа ещё в Москве изрядно подсуропил, но затащила нас сюда именно она. Пусть теперь и выручает из беды, причём не одного меня. Как никак, и русские, и греки — православные. Сам бог велел нам помогать! Так ей и сказал.
Но Мания на то и богиня, чтобы иметь собственное мнение по краеугольным вопросам бытия:
— Неужели ты не понимаешь, что в Европе избыток населения? Даже после принятых законов.
— Это их дела.
— Нет, наши! Боги для того и существуют, чтобы следить за порядком.
— Ну ты и скажешь! Здесь бардак, а не порядок.
— Обеспечение прав населения не обходится без жертв.
— Вот ты как заговорила!
— Я же гречанка, а Греция входит в состав Евросоюза.
— Гречанка-то гречанка, да только древняя.
— Не дерзи! — потом немного успокоилась. — Ну ладно, чем могу помочь?
Ведь может быть вежливой, когда захочет!
— Скажи, где находятся Надя и Беата?
Видимо, ей пришлось покопаться в документах, поэтому ответила через несколько минут:
— Они в лагере для перемещённых лиц.
Этого я и боялся!
— А поконкретнее?
— На территории природного парка Нормандия-Мэн. Что-нибудь ещё?
Тут уж я задумался. Взять штурмом лагерь не с руки. Можно было бы подкупить охранников, но банки теперь наверняка закрыты. Да и на Манию надежды нет…
— Это почему?
Обиделась — на этом и строился расчёт. А Мания продолжает: