Дорога на работу пролегала точно по тому же маршруту, по которому они вчера с зельеваром шли к ней домой. Всего в паре кварталов от того места, где она накануне столкнулись, располагался банк, в котором она работала. Пересекая площадь, Гермиона достала из кармана мобильник и вызвала номер, записанный самым первым, который знала наизусть. И пока на дисплее отображалось «Лучшая ошибка» и ожидание отклика, она прикусила накрашенную алой помадой нижнюю губку. Она сама себе твердила о том, что в праве отомстить за попытку наложить на нее заклятие забвения и отнять ключи.
Пять долгих гудков показались ей настоящей пыткой, но когда с того конца она услышала немного удивленный, явно радостный и такой волнующий низковатый голос, с чуть слышной хрипотцой, то ее взгляд начал лучиться теплом.
- Милая? – Короткое слово, произнесенное им, было для нее лучшим лекарством от хандры, но довольно-таки опасным. Тем, к помощи которого прибегают только тогда, когда другого выхода нет, потому что оно вызывает привыкание. Короткое «милое», произнесенное с вопросом, несло в себе и волнение за то, что побудило ее позвонить, и беспокойство о том, как она, и невыносимую нежность, которую чувствовать от него до сих пор было непривычно.
- Я рада слышать тебя, мерзавец. – Совершенно искренне проворковала Миона, представляя, как, при встрече, этот невыносимый человек заключил бы ее в свои объятия и долго не выпускал, зарывшись носом в локоны.
- Вряд ли существуют такие слова, которые выразили бы то, насколько я счастлив твоему звонку. – После нескольких секунд молчания на том конце снова зазвучал мужской голос, только на этот раз в нем зазвучало горькое смирение с действительностью. - Но ты ведь не стала бы звонить только для того, чтобы порадовать меня, так?
Перешагивая лужу, девушка поморщилась. Она чувствовала себя гадко, врываясь в жизнь человека, которого просила забыть о себе. Намереваясь рассказать ему то, что узнала, Миона понимала, какие последствия могут вскоре проявиться. Но поступить иначе не могла.
- Помнишь, за тобой был должок? – Перешла на деловой тон гриффиндорка.
- Считаешь, что я должен тебе? – Холодно усмехнулся собеседник, скрывая изумление, которое, как наверняка знала девушка, поразило его.
- Нет. – Раздраженно пояснила она. - Я не считаю, что ты что-то должен мне. – Мисс закатила глаза, от того, что он мог так подумать. - Мы в расчете с тех пор, как ты помог мне убраться. Слабость моя, я сотню раз это повторяла!
На другом конце усмехнулись ее небольшому взрыву эмоций. Что вызвало у Грейнджер еще одну теплую улыбку.
- Сейчас речь о другом человеке, которому ты был должен. Ему нужна твоя помощь.
- Ты говоришь сейчас о мертвом человеке, глупая гриффиндорка, я не ошибся? - Ох, она бы многое отдала за то, чтобы видеть то, как сейчас ошарашен маг на том конце связи.
- Верно. – Коротко усмехнулась мисс.
- Сколько у меня есть времени, чтобы уладить все и приехать? – Деловито поинтересовался молодой мужчина. - Полагаю, ты настоишь на том, чтобы я летел долбанным самолетом? Невыносимая заноза, знаешь ведь, как мне паршиво после полетов. - Раздражение все же было продемонстрировано ей, пусть и с намеком на то, что она может сгладить его.
Вот что она в нем любила, так это расчетливый ум, способный за пару секунд собраться и начать искать решение проблемы, хотя миг назад он был ошеломлен.
- Да, используем маггловские способы. Примерно неделя у нас всех еще есть. И… – остановившись у светофора, она, ожидая зеленого света, лукаво обронила в телефон, - могу пообещать тебе поцелуй, в качестве компенсации за перелет.
- Ради такой компенсации… Заметано, милая.
Ну вот, теперь отвертеться не получится. Сама предложила. А это его неприкрытое удовольствие в торопливом «заметано», превращало ее в один комок ожиданий и воспоминаний. Мерлин, она просто не могла держаться отстраненной и холодной, тогда как в самый трудный момент получила помощь от него, от того, от кого ожидала ее меньше всего.
- Позвонишь, когда будешь здесь.
Последняя инструкция перед тем, как закончить звонок. И зная, что он уже не позволит себе слабость произнести того, что ей дано было услышать от него раньше, девушка позволила себе ошибку. Позволила себе то, что осталось между ними, чего не изменило расстояние и необходимость расстаться. Расстаться навсегда близкими людьми.
- Да, мне тоже было хорошо с тобой. Да, я тоже скучаю. Да, я тоже люблю тебя. – Признавая это, она будто бы вогнала гвозди в крышку гроба, внутри которого находилась. - Береги себя.
В ответ она услышала лишь свое имя, произнесенное с глухой тоской, после чего он повесил трубку. Кто бы объяснил Мионе, почему каждый раз после общения с ним, у нее внутри что-то предательски замирает, а потом обрывается? Убирая телефон в карман, девушка готова была ругать себя последними словами за эту слабость. Она сделала то, что была должна, потому что знала, как тяжело жить с грузом не розданных долгов. И еще потому, что прекрасно понимала, без него справиться будет сложнее, ведь теперь, когда он сосредоточил в себе все знания и мощь рода, с ним просто не смели не считаться.
С этими мыслями мисс Грейнджер и пришла на работу. Высокий зеленоглазый шатен поджидал ее возле рабочего места, но она специально посмотрела на часы, когда зашла в помещение. Ровно пять минут до начала рабочего дня, что означает отсутствие права у шефа на выговор. На что он только наделся, пытаясь снова затащить в темный угол и склонить к тет-а-тету? Особенно после того, как Миона узнала о наличии у него беременной жены.
День тянулся мучительно долго. Бесконечные стопки документов, заявок и прочей макулатуры приводил в тихое бешенство, которое становилось сильнее от того, что Шон, то и дело, курсировал из своего кабинета и обратно мимо нее. Когда стрелки, наконец-то, приползли к шести часам, она нарочито медленно начала собираться домой. Вежливо прощаясь с работниками, она видела, что шеф стоит на улице у выхода, как будто поджидает кого-то. Через пару минут стало ясно, что он ждал ее, так как едва Грейнджер вышла из банка, он тут же преодолел расстояние в пару шагов и очаровательно улыбнулся, кивая головой на свой BMW M6 Hurricane RR, которым гордился так, как не все мужчины гордятся размером своего достоинства.
- Подвезти домой или составишь мне компанию за ужином? – Осматривая ее с головы до ног и обратно, он был слишком уверен в себе. Это-то и вызывало отвращение.
Поправив шарф, дабы следы вчерашнего безумия ни в коем случае не были видны, она открыто посмотрела в его глаза. Что ей было скрывать перед человеком, который стал неприятным довеском к работе?
- Нет, Шон. Меня не интересует ни первое, ни второе. – Кутаясь в пальто, она не улыбалась и не скрывала досады на то, что приходится задерживаться с ним, вместо того, чтобы идти домой. - Твое внимание… думаю, Энджиле оно сейчас очень нужно, а вот мне досаждает. Мне нравится эта работа, и ты прекрасно знаешь об этом, но если все продолжится, то я уйду. А теперь прости, я хочу домой. Всего доброго.
И Гермиона обошла замолчавшего мужчину по дуге. Ей не хотелось слышать его уговоров или псевдо уверений в том, что ничего не повторится. Но все-таки оставалась надежда на то, что он не станет разбрасываться работниками, ради своих низменных интересов.
Неспешным шагом волшебница ступала по мощенной мостовой, возвращаясь мыслями домой. Она гадала, остался ли там еще зельевар или посчитал это укрытие недостаточно уютным для пребывания. Миона понимала, что если зайдет по дороге в магазинчики и купит продукты, то это будет выглядеть так, будто бы она заботится о нем, так, будто бы она ждала того, что мужчина останется. А если же она вернется с пустыми руками, а Снейп окажется там, то будет вдвойне неловко. Что-то подсказывало, что зельевар не покинет безопасной квартиры, как бы ни относился к ее хозяйке. Преследователи утомили бы кого угодно и, будь она на его месте, затаилась бы в этом гнездышке, чтобы отдохнуть, а там, того гляди, и свежие идеи по спасению своей задницы появятся.