Пользуясь небольшой заминкой мисс при выборе места, Снейп прошел к столику, расположенному возле огромного, во всю стену, окна. Садясь спиной к стене, он мог следить за входом, за внутренней обстановкой и за великолепным видом, раскинувшимся по ту сторону стекла. А вид, открывавшийся за окном, не смотря на некоторую суетливость, все же позволял достигнуть какой-то медитативной сосредоточенности. Наблюдая за суетой города через стекло, Северус не был ей подвержен. Такое спокойствие посреди бесконечного движения являлось для двойного шпиона привычным, в нем он мог подобрать нужные слова для того, что собирался поведать Грейнджер.
Гриффиндорка же была занята тем, что разглядывала меню. В ответ на ее вопрос о том, что он выберет, Северус выразительно выгнул бровь.
- Кофе без сахара. Если же вы будете заказывать не только согревающие напитки, то я полностью положусь на ваш вкус, мисс.
От взгляда мужчины не укрылась едва заметная улыбка, на короткое время озарившая лицо его спутницы. Ну да, конечно, Мисс-всезнайка не преминет воспользоваться этой его секундной оплошностью. Оставалось надеяться, что в ее заказе не будет ничего диковинного.
Салазар, судя по всему, услышал его мольбы, потому что девушка в итоге остановилась только на кофе для него и миндальном капучино для себя. Чуть позднее, делая глоток из своей чашки, маг отметил, что напиток оказался весьма и весьма неплох. Наслаждаясь его вкусом, Снейп задержал взгляд на вошедших молодых людях и, не найдя в них опасности, посмотрел на Грейнджер, которая, держа в руках чашку с горячим напитком, явно получала наслаждение. Это было самым подходящим моментом - пойти в наступление, когда она расслаблена.
- Заклинание, которым вас прокляли… - Неспешно начал мужчина, лениво выговаривая слово за словом. - Его ведь так и не диагностировали?
Северус прекрасно сознавал всю ценность своих знаний, поэтому хотел увидеть во взгляде, обращенном к себе немую мольбу продолжать. И он получил свое. Реакция Мионы была предсказуемой – едва заметно вздрогнув, она, тем не менее, быстро справилась со своими эмоциями, и лишь отрицательно покачала в ответ головой, делая глоток кофе. Но даже по мгновенно брошенному взгляду он понял, насколько она заинтересовалась.
- Не удивительно, - усмехнулся маг, пытаясь спрятать усмешку за чашкой, - ведь это было Dergio Bernski. Душесжигающее заклятье. В Мунго от такого не лечат, да и вряд ли им вообще известно подобное проклятие. Поражённый человек ощущает сильнейший жар, постепенно заполняющий его изнутри, что не летально для непосредственно физической оболочки, но эффект тот же, что и при поцелуе дементора. Защититься вы могли только уклонившись. Если же заклятье достигло цели, то необходимо было применить контр-заклинание Sancio animae в первые две минуты после поражения. – Скользнув взглядом по своей очаровательной спутнице, маг искривил губы. Мерлин, как же было тяжело побороть в себе сарказм и иронию, которые за долгие годы стали его второй натурой, когда он беседовал с ней.- Вы же этого не сделали. Что ж, это многое объясняет. Тот, кто проклял вас, поступил весьма и весьма извращенно. Пораженный подобным темномагическим заклинанием уже практически не боец. Удивительно, что вы выжили.
Снейп представлял себе, сколько времени его спутница потратила на то, чтобы найти хоть что-то о своем недуге. Наверняка она облазила вдоль и поперек не одну библиотеку. Да только сомневался зельевар в том, что она нашла хоть что-то. Даже если в поисках ей помогали старые дружки.
Делая очередной глоток, зельевар почти физически ощущал, как напряженно застывшая напротив Миона, тщательно подыскивает слова, как она набирается духа на то, чтобы продолжить свой рассказ. И это давалось ей с трудом. Магу даже показалось, что она сжалась, словно стараясь исчезнуть, испариться. Неужели сначала ее исповедь на мосту, а потом его слова уже здесь, в кафе, могли вызвать такую реакцию? Сколько она могла вынести, и где был ее предел? От той, прежней Мионы, которую знал зельевар, казалось не осталось ничего. Но, уже в следующий момент, словно по мановению волшебной палочки, она взяла себя в руки, гордо выпрямила спину и заговорила.
- Выжила, но, когда мы готовили тела к похоронам, … я сорвалась. Не выдержала. Я смотрела на погибшего Фреда и не понимала, как без него сможет дальше жить Джордж. Смотрела на Люпина и Тонкс, которые тянулись друг к кругу даже в последние секунды жизни, и помнила об их малютке сыне Тедде, оставшимся сиротой. Стены замка были разрушены, всюду валялись камни, осколки, разбитые статуи… то тут, то там были видны следы крови, и посреди всего этого лежали трупы, и находились раненные. Пятьдесят пять трупов, профессор. Пятьдесят пять смертей за одну ночь. Это кроме тех, кто оказался проклят не смертельными проклятиями. В первые три месяца после войны в Мунго скончались еще одиннадцать магов. – Глубоко вздохнув, она потерла переносицу и продолжила. – Видимо просто закончились силы, за счет которых я держалась. У меня был нервный срыв, с последующим всплеском неконтролируемого выброса магии. Я потеряла свою силу. В Мунго говорили, что она может не вернуться. А профессора из Европы утверждали, что случаи возвращения магии известны науке, если есть такие яркие способности, как у меня. Смешно, - Миона спрятала горькую усмешку, тронувшую ее губы за чашкой, допивая свой кофе, - Победительница из золотого трио, не в силах даже поднять в воздух перо.
На какое-то время между ними вновь повисла гнетущая тишина. Северус и хотел бы высказаться в своем прежнем духе по поводу «ярких способностей» своей собеседницы, только вот что-то удерживало его от этого. Видимо осознание того, что язвительный тон именно сейчас будет весьма неуместным, мужчина сдержался, негромко произнеся:
- Каждый человек живет за счет своих светлых воспоминаний, надежд, мечтаний… Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. А вас лишили всего этого последствия Dergio Bernski. То, что вы выиграли в войне, больше не способно было вас порадовать. Лица выживших стали вам противны, так вы не могли забыть о погибших, солнечный свет и зелень лугов вблизи замка – безразличны, потому что вы помнили его полыхающим и запятнанным кровью. Все потеряло смыл. Мир стал безнадежно серым.
Не нужно было являться легилиментом, чтобы понять насколько он был прав, описывая ее состояние. Переборет ли она в себе эту опустошенность, могло показать только время. И то, что видел профессор, не вселяло оптимизма.
- Вы представить себе не можете, Северус, настолько я была счастлива, когда, спустя долгие месяцы, силы стали по капле возвращаться ко мне. – Внезапно улыбнулась девушка. - Я полетела в Австралию. Мои родители…
На несколько секунд Миона замолкла и отвернулась к окну, пытаясь совладать с тем клубком чувств, который явно овладел ею при воспоминании о родителях. Но это были короткие несколько секунд. И когда она вновь обернулась к нему, маг, при всем своем желании, не смог разглядеть ничего на ее лице. Чтож, раз до этой минуты он не слышал о ее семье, значит, в Австралии не произошло ничего хорошего.
- Перед тем, как уйти с ребятами на поиски крестражей, - негромко продолжила гриффиндорка, - мне хотелось максимально обезопасить их от всех ужасов, творящихся в магическом Лондоне. Я хотела, чтобы их будущее со мной или без меня было счастливым. И чтобы оно вообще было. Тогда я наложила на родителей Обливиэйт. Я заставила их забыть свои настоящие имена, забыть всё, что было связано со мной. Мерлин, я создала им новые имена и биографии, поселила в их душах страстное желание переселиться в Австралию. Отправила их в другой конец полушария… Если бы мне было суждено погибнуть, они вообще не помнили бы о том, что у них была дочь. Как не помнят и по сей день. Я не смогла вернуть им память. У меня ничего не вышло, профессор. Что-то во мне оказалось не способно вернуться к прежнему состоянию. Я пробовала раз за разом, но родители не вспомнили меня. Отчаянное желание вернуть родителям память, бесконечные попытки сделать это тогда, когда я только начала возвращаться в форму… В итоге я снова лишилась сил.