— Нет-нет-нет, не смей падать! — закричала Агата. — Держись!
Но было поздно.
Стык Невского и Большой Конюшенной. Привычное место для музыкантов-любителей. В этот вечер здесь выступали они, два закадычных друга, один играл на гитаре и пел, а другой подыгрывал ему на переносном синтезаторе. На их удивление, сегодня рядом с ними собралось достаточное количество слушателей и зрителей. Отыграв Nemo в качестве последней песни, блондин с гитарой заговорил с публикой:
— Большое спасибо всем, кто был с нами — всем спасибо!
— Юху! Не за что! — закричала из толпы восторженная слушательница.
Он давно приметил эту озорную девчонку среди людей, решивших послушать его музыку и забыть о рутине. Она простояла дольше всех остальных прохожих. Её приторный рокерский наряд в сочетании с чёрными как смоль волосами выделял её из массы обычных зевак. По крайней мере, лично он выделял из массы именно её.
— Ребята, вы круты! — девушка решилась подойти к ним.
— Спасибо большое, — блондин покраснел. — Я, кстати, Тимофей. А это Марк, — Тимофей представил ей друга-клавишника.
Названный Марком молчаливо кивнул новой знакомой.
— Очень приятно! — ответила девушка и назвала своё имя.
Тимофей незаметно для себя разговорился со слушательницей, и вскоре выяснилось, что они слушают одну и ту же музыку. По-прежнему молча, Марк слушал их, долго не присоединяясь к разговору. Но и он вскоре не выдержал и заговорил.
Тимофей уже не помнил, о чём они говорили до этого, но первая фраза, сказанная Марком, надолго врезалась в память, чтобы беспричинно приходить на ум:
— Так ты, говоришь, веришь в чудеса? Ты ещё не знаешь, что такое настоящие чудеса…
— Ну что, ну что, он приходит в себя?
— Тина, спокойно, у нас тут и так один нервяк по комнате бродит.
— Я не нервяк, Даниил, мне нужно раскрыть дело, и как можно скорее.
— Так, кажется, он приходит в себя... Да, отлично! Живой.
— Эх, будут у тебя ещё проблемы с ним, Агата. Лучше бы он не приходил...
— Денис! Да как ты смеешь так говорить!
— Пфф, я потом тебе объясню, что заставляет меня так говорить.
Он обнаружил себя в той же комнате, лежащим в одних джинсах на диване, над которым склонилось четверо обеспокоенных лиц. Голова чуть кружилась, но боль прошла. По неприкрытой коже прошёлся зябкий холодок.
— Сколько я так пролежал? — первым делом спросил Немо.
— Часа три, не меньше, — с облегчением ответила Агата. — А я думала, ты помирать собрался.
Не сегодня, подумал он. И ещё раз обвёл глазами четырёх носителей доброй воли, пришедших ему на помощь. Рыжая ведьма во всём белом, её муж-медиум, диковатый телепат и причудливая неформалка. За один невероятно длинный день он познакомился с этими необычными людьми.
— Можно мне задать такой вопрос, — тяжело дыша, спросил Немо. — Вот ты колдунья, вот ты видишь призраков, вы читаете мысли… В этой комнате есть хоть один нормальный человек?
Даниил прыснул со смеху:
— Если только Тина, она никак не экстрасенс. А по виду не скажешь о её «нормальности», верно?
Тина издала тихий смешок, кокетливо отведя взгляд.
— Давай теперь, дружище, перейдём к разбору полётов, — сказал Денис. — Что ты увидел первым после воскрешения?
— Я увидел... двух мужчин. Один был в шляпе, это точно. И ещё пальто... Постойте, это что, его пальто было на мне?
— Чего? Ну-ка! — Денис вприпрыжку выбежал в прихожую и точно так же вернулся оттуда с шумно шелестящим объектом интереса. — Логично, что пальто чужое, оно на тебе ну никак не смотрелось. Ты уверен, что это пальто того чувака?
— Наверное, — запнулся Немо.
— Посмотрим... Карманы пусты. Блин. А это... погоди-ка. Эти пятнышки на спине — не кровь ли это?
— Вряд ли от Тимофея, кроме как от пули у него нет других ран, — сказал Даниил.
— Так, учтём это. А как выглядел второй воскреситель?
— Второй... Он был весь замотан шарфом, я не видел его лица. Когда я, хм, ожил, я сильно запаниковал. Мне показалось, что после воскрешения они убьют меня и вернут обратно, и этот второй пытался убедить меня в обратном. Нет, минуту.
Незнакомец из смутного воспоминания сдёрнул с лица шарф. И под ним скрывалось... под ним ничего не скрывалось. Лицо было пустым как белый лист.
— Я не помню его лица. Всё как в тумане. Готов поклясться, было что-то ещё после этого. А после морга я помню только, как очнулся один посреди полупустой улицы, а рядом стояла сгоревшая машина.
— Ага! Сгоревшая машина, говоришь? Хоть какая-то зацепка.