Агата растерялась не меньше нежданного собеседника.
— Нет, я вас не помню. У меня было не так уж много клиентов, чтобы я кого-то забыла, так что нет. Я вас не встречала. Но да ладно, расскажите, что же произошло с вами, если даже издалека я почувствовала вашу несчастную душу?
Она вытянула руку, как это делает большинство экстрасенсов, и начала сканировать его, одновременно всматриваясь в его заострившиеся черты.
— Понимаете... я не знаю, с чего начать. Это сложно объяснить, но... Я не тот, кем кажусь на первый взгляд.
Агату передёрнуло от последней фразы. Рука упала на стол и нервно затряслась.
Блондин с растрёпанной шевелюрой, сидящий напротив, выглядел обычным юношей лишь на первый взгляд. Когда Агата всматривалась в его черты, её одолевало желание отвернуться. Его мертвенно-бледное лицо, когда-то вполне красивое, ныне было подобно посмертной маске. В его бесцветных глазах нельзя было найти ничего, кроме бездонной, утягивающей за собой пустоты. Под шелушащейся, почти прозрачной кожей просачивались многочисленные тёмные жилки. Казалось, в нём не было ничего живого. От него веяло Смертью.
— Невероятно, — прошептала Агата. — Как такое возможно?
— Я бы сам был рад узнать, как. Похоже, вы уже догадались... Я — самый натуральный живой мертвец. Сначала я был жив, потом был мёртв, и вот теперь снова жив. Но вот, знаете ли, моё воскрешение прошло довольно странно. Кому-то понадобилось воскресить мою душу в чужом теле.
Юноша со страхом ожидал, что она не поверит ему, и реакция Агаты откровенно удивила его. Она раскрыла рот и долго перебирала в мыслях услышанное, беспокойно сжимая и разжимая тонкие пальцы.
— Эм… Ой. В чужом теле? Какой ужас…
Слова незнакомца не укладывались в её голове. Такого Агата не встречала ни в личной практике, ни в практике её коллег по экстрасенсорике и магии вообще.
Набравшись смелости, молодой человек вкратце рассказал ей про ночь ритуала, про побег из морга, про то, как его оставили ни с чем. Пусть и забыв половину того, что с ним происходило с момента второго рождения до встречи с Агатой.
— Вы помните, кто эти люди, воскресившие вас?
— Я их видел, но... Я не думаю, что узнаю их при повторной встрече.
— Почему? А, я поняла, у вас шок. Сейчас ваше сознание пытается вас защитить от передозировки негативной информации. Как бы это ни прозвучало. И у вас наверняка амнезия, я права?
— Всё так, — молодой человек тяжко вздохнул.
— Вы пока фактически ничего не помните, что с вами было в прошлой жизни, и кем вы были, так?.. Ясно. А ваше имя? Это вы помните?
Всё смешалось в разуме воскрешённого. Голоса, образы, ассоциации. И все твердили о разном.
«Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Героя древнегреческих мифов. Эндимиона. Он по преданиям искал своё счастье посреди ночи, звёзд и снов...»
Эти всплывшие в памяти слова принадлежали уже другой девушке, второму после Агаты образу, который неустанно мелькал в его беспорядочном сознании.
— Ну, а как вы... как ты умер? Ты помнишь это?
«Он пожелал навеки уснуть. Впасть в глубокий сон, оставаясь вечно молодым... вечно счастливым».
«Твоё счастье, что ты не умрёшь стариком. Чистота умирает молодой», — громом среди ясного неба заговорил новый, третий образ, пробирающий до мозга костей. И этот образ из памяти направлял на него пистолет.
Воскресший ухватился за сердце, усилиями воли заглушая заново возникшую боль.
— Имя… Моё имя, — сказал он. — Моё имя, кажись, Тимофей. Меня убили выстрелом в сердце. Когда точно, не знаю. Кто и почему, тоже пока сказать не могу.
Агата во второй раз вытянула руку и провела ладонью перед его грудью в области сердца.
— Интересно. Значит, Тимофей? Предположим, тебя так зовут, но умер ты явно не так, как ты описал. У тебя есть пулевое ранение, я чувствую это. Только посуди сам: выстрелом в сердце был убит предыдущий владелец тела, но не ты.
— Но, — Тимофей запаниковал, — я вспомнил! Я н-не помню лица, но я помню, что это мужчина. С пистолетом! О-он сначала говорит со мной, а я с ним. П-потом я хочу бежать, а-а он успевает в-выстрелить в меня. Я помню это!
— Ого... Да всё куда сложнее, чем я предполагала, — рыжая колдунья задумчиво прикрыла рот ладонью. — Какой ужас...
— Что такое?
— Тимофей, — сказала Агата, теребя кончик серебристого креста, болтающегося на шее. — То, что ты вспомнил, это не твоя память. Это память тела. Получается, когда ты вспомнишь всё, ты будешь помнить не только свою жизнь, но и жизнь тела до смерти его предыдущего владельца.