– Это не враки, а правда! – И это было действительно так.
– Сколько через тебя этих солдатиков прошло? Рота, взвод? А от чего твоя бабка умерла?
– От инсульта.
– Который произошел во время самосожжения? Она же чокнутой была. И вроде бы через поколения передаются психические отклонения, но в случае вашей семьи – через два. Хотя в тебе я тоже не уверена.
– Я не понимаю, к чему ты ведешь?
– Твой сын неадекват. Мы делали все для того, чтобы он нормально развивался. Но Нео необучаем.
«Вы назвали сына Нео? И кто после этого неадекват?» – хотела парировать Даша, но не смогла вставить и слова.
– Муж поражался тому, что ребенок тупой, – не замолкала женщина. – Еще и психованный. Мы к каким специалистам только не обращались, никто не смог помочь. Еще Нео совсем на нас не похож. Ни на мужа, ни на меня. На тебя, теперешнюю, немного. Скулы, разрез глаз. Супруг сделал анализ ДНК. Тот показал, что Нео не его сын.
– Пришлось рассказать правду?
– Да. И доказать, что он и не мой сын тоже. Но нашу семью это не спасло. Муж ушел. Точнее, выгнал меня из нашего дома вместе с Нео. Оставил без алиментов. Поэтому я уезжаю в Болгарию. Благо смогла там купить себе домик.
– А как же Нео?
– Он остается с тобой. Я возвращаю тебе сына.
– Он же не вещь.
– Ты его продала, значит… – И развела руками.
– Но по документам Нео – твой сын. Я не писала отказ, мы все оформили так, будто мой ребенок погиб.
Женщина, имени которой Даша не помнила, пошла к машине. Села в нее.
– Нео вон там! – Она указала на качели-лодочки. В одной из них лежал ребенок. – Он спит, я дала ему снотворного. Рюкзак с вещами и документами у него под головой. В кармашке деньги. Пока!
Она завела мотор и тронула машину. Дарья вцепилась в зеркало.
– Стой! – крикнула она. – Я не могу забрать мальчика!
– Тогда отведи в полицию. Скажи, нашла спящим на детской площадке.
– Я так и сделаю.
– Валяй.
– Но тебя найдут и привлекут к уголовной ответственности.
– Пусть. Я пройдусь по всем телешоу, расскажу на всю страну нашу историю. Всем достанется: мужу-абьюзеру, аферисту главврачу, тебе, твари, продавшей дитятку своего. Я такое говно замешаю… Ух! Заработаю, найму хорошего адвоката и отделаюсь в худшем случае условным сроком, а скорее штрафом, а ты захлебнешься в дерьме. И муж твой тебя притопит! Он ведь не знает о том, что у тебя сын имеется?
Она дала по газам. Машина вскоре скрылась. А Дарья направилась к качелям.
Ее сын спал, подложив под щеку сложенные ладошки. У него было тонкое личико. Черты лица правильные. Ресницы с бровями темные, густые. Пацан родился голубоглазым, как большинство младенцев. Интересно, их цвет изменился?
Она тронула ребенка за плечо. Ресницы дрогнули, бровки сошлись, а рот приоткрылся. Нео издал звук, похожий на вздох. Мальчик как будто знал, что ничего приятного его не ждет. Он разлепил веки, глянул на Дашу. Глаза оказались темно-карими, невероятно красивыми. Они встретились с похожими, материнскими. Дашутка улыбнулась мальчику, а он…
Он заплакал! И замахал на нее руками. Благо действие снотворного не прошло, и Нео быстро угомонился. Даша взяла его на руки, предварительно повесив на плечо рюкзак с человеком-пауком, и побежала в дом.
Лара выслушала сбивчивый рассказ сестры и ничего не поняла. Она, как и все, думала, что Дашин сын умер в роддоме. Выпив валерианки, успокоившись немного, та все объяснила.
– Так вот откуда деньги на операцию! – воскликнула сестра.
– И на твои курсы маникюра, – напомнила та. Она оплатила их сестре, а еще оборудование купила, чтобы Лара смогла работать на себя, а не на дядю, которой держал в ближайшем магазине точку с бытовой химией.
– Почему ты не рассказала мне?
– Есть секреты, которые скрываешь ото всех. Я даже в себе некоторые похоронила.
Сестра посмотрела на спящего мальчика.
– Он красивый, правда?
– Невероятно. Но, как сказала его мать, очень странный.
– И что ты намерена делать?
– Я не знаю.
– Вызывай полицию. Скажи, нашла ребенка на улице спящим. Пусть ищут мать-кукушку.
– Ты что, плохо меня слушала? – вскричала Даша, чуть не разбудив мальчика. Он дернулся, привстал, но Лара погладила его по плечу, и он сразу успокоился. Было видно, что ему нравятся ее прикосновения, не то что Дарьины. – Эта кукушка готова сломать жизнь всем, в том числе мне.
– Блефует.
– Я так не думаю.