Когда в 1773 году Мария Антуанетта прибыла с мужем в Париж и, стоя на балконе ратуши, благосклонно принимала бурные изъявления почтительных чувств со стороны огромной толпы, запрудившей площадь, маршал Бриссак, галантный пожилой кавалер, сказал ей:
— Смотрите, мадам, здесь двести тысяч ваших друзей!
И это не было преувеличением. Французы восхищались прекрасной принцессой, которая принесла в жертву дряхлому двору Бурбонов свою молодость. Мария Антуанетта почувствовала, что произвела благоприятное впечатление на своих подданных, и это ощущение наполнило ее восторгом. Под впечатлением своего триумфа она написала матери:
«Перед тем как удалиться, я помахала рукой, и это вызвало в толпе новый взрыв ликования. Какое это счастье в нашем положении, что можно так легко завоевать симпатию народа!»
Это вовсе не значит, что она не заплатила бы за это и бо́льшую цену, причем с превеликим удовольствием.
Но проходят годы — и ее популярность начинает падать, поскольку за это время так и не появился на свет долгожданный наследник. Когда у графа д’Артуа родился сын, обыватели, нахлынувшие в Версаль, без стеснения бранили Марию Антуанетту за то, что она не последовала его примеру. А когда она наконец дала жизнь дофину, это событие было встречено без ожидаемого воодушевления. Мария Антуанетта как-то незаметно утратила любовь народа.
И постепенно ей стали ставить в вину все грехи двора. Считали, что королева всесильна и, значит, должна нести ответственность за все происходящее. Однако власть Марии Антуанетты была далеко не безграничной. Например, все ее попытки вернуть из ссылки опального Шуазеля так ни к чему и не привели. Или другой случай: вопреки ее воле генеральным контролером (министром финансов) был назначен Калонн; впоследствии всю ответственность за проводимую им бездарную финансовую политику, которая привела к глубокому кризису, опять-таки взвалили на Марию Антуанетту, и к ней приклеилось прозвище «мадам Дефицит».
Когда в марте 1785 года Мария Антуанетта явилась в Нотр-Дам на благодарственный молебен по случаю рождения второго сына, герцога Нормандского, толпа у собора встретила ее холодным молчанием. Королева вернулась в Версаль вся в слезах.
— Почему они так относятся ко мне? Что я им сделала? — беспомощно спрашивала она у окружающих.
Через год после процесса об ожерелье королева уже вызывала такую лютую ненависть у всех своих подданных независимо от сословий, что старый добродушный герцог Пентьевр посоветовал Людовику XVI ради всеобщего спокойствия упрятать Марию Антуанетту в монастырь Валь-де-Грас.
В чем же причина столь безграничной ненависти? По мнению братьев Гонкур, эта ненависть зарождалась при дворе и, искусственно разжигаемая, расходилась во все стороны, как крути по воде, охватывая все более широкие слои населения. У большинства придворных были свои причины испытывать к королеве враждебные чувства: стариков раздражала ее молодость и естественное влечение к своим ровесникам, чопорных моралистов — ее страсть к развлечениям, для партии «исконных французов» она олицетворяла ненавистный альянс с Австрией; не любили ее, чувствуя себя обойденными, и те, кто не имел чести принадлежать к кругу графини Полиньяк.
Неприязнь придворных к своей королеве — дело довольно обычное, история знает массу подобных примеров. Но еще не было случая, чтобы против королевы плелись хитроумные интриги, уж не говоря о том, чтобы аристократия брала при этом в союзники народные массы. Это уже знамение времени. Неспособность правящих кругов разобраться в политической обстановке привела к тому, что они полностью утратили чувство реальности и в своей борьбе против королевской власти обратились за помощью к народу, тем самым подписав себе смертный приговор.
Если бы в те времена среднему парижскому обывателю задали вопрос, что, с его точки зрения, можно поставить в вину королеве, ответ наверняка был бы такой: мотовство, безнравственность, отсутствие патриотизма. Все эти обвинения, в сущности, не слишком правомерны. Как мы уже говорили, слухи о неумеренном мотовстве Марии Антуанетты были сильно преувеличены — тратила она не больше, чем любая другая королева. То же можно сказать и относительно упреков в безнравственности, особенно если учесть, что слухи о ее любовных похождениях распространяли, как правило, те, чьи моральные качества оставляли желать лучшего. Кстати, немалую роль в этом сыграла Жанна де ла Мот, подогрев своими памфлетами интерес к ее интимной жизни.
Возникает естественный вопрос: почему же французское общество так поспешно и безапелляционно осудило Марию Антуанетту, хотя другим монархам оно прощало гораздо более серьезные прегрешения? Тут может быть только одно объяснение, в основе которого лежит упрек в отсутствии патриотизма. Будет ошибкой считать, что Марию Антуанетту не любили из-за того, что считали безнравственной. Здесь ситуация обратная: ее считали безнравственной и вешали на нее всех собак из-за того, что не любили. По всеобщему мнению, она так и не стала хорошей француженкой — отсюда и неприязнь к ней, и обвинения в антипатриотизме.