Мы пустились на поиски и вскоре нашли узкую щель в стене.
— Обратите внимание, — произнес Осборн, понизив голос, — эту дыру проделали в стене совсем недавно. Раньше, если кому-то надо было попасть к озеру Ллин-и-Кастель, ему приходилось идти кружным путем. Надеюсь, скоро мы узнаем, кто и с какой целью решил сократить этот путь. А теперь постарайтесь двигаться так же бесшумно, как Чингачгук Большой Змей, когда он подкрадывается к врагу.
Мэлони шел быстро и совершенно неслышно. Подо мной то и дело трещали сухие сучья, и мои спутники бросали на меня убийственные взгляды.
Через несколько минут путь нам преградил высокий утес.
— Надо забраться наверх, — предложил Осборн. — Оттуда нам прекрасно будет видно все озеро, а нас никто не сможет заметить.
Пока я размышлял, каким образом мы сможем туда залезть, Мэлони уже оказался на вершине утеса и бросил нам канат, привязав другой конец к дереву. Осборну подъем дался довольно легко, мне же пришлось изрядно попотеть, чтобы не ударить лицом в грязь.
Мы осторожно подобрались к противоположному склону — и нашим взорам открылось маленькое озеро. Никогда в жизни мне еще не доводилось видеть ничего более фантасмагорического. Высокие деревья стерегли покой вод, и на другом берегу темнела мрачная громада Пендрагона. Обычно на дне таких озер стоят коралловые замки, в которых обитают русалки.
На середине озера в странной корытообразной лодке сидел скрестив руки старый Пирс Гвин Мор. Большая белая борода покоилась у него на груди, глаза были закрыты. Похоже, что он спал.
— Что тут делает этот старый джентльмен? — обеспокоенно спросил Мэлони.
— Не знаю, — отозвался Осборн. — Вероятно, ждет фею Тильвид Тег, которая живет в озере. Давайте подождем и мы.
Ждать пришлось довольно долго. Мэлони нервничал, все время порывался бросить что-нибудь в воду, чтобы разбудить старика, и уговаривал нас поскорее уйти отсюда. Этот диковинный пейзаж, в котором чувствовалось что-то потустороннее, действовал на его импульсивную натуру, как привидение на собаку.
Внезапно пророк поднял руки и запел. Его тонкий старческий голос не связывал отдельные звуки в мелодию, они возникали совершенно независимо друг от друга и так же произвольно обрывались. Слов этой несуразной песни я не понимал: он пел по-валлийски.
И вдруг на противоположном берегу густые заросли пришли в движение, и кто-то вышел на берег озера. Старик прекратил петь, повернулся в ту сторону и, не вставая с места, низко поклонился.
Пришелец стоял на небольшом береговом уступе, и в лунном свете мы могли разглядеть его во всех подробностях.
Это был старец огромного роста, настоящий великан, в старинном костюме испанского гранда — таком же, как у ночных стражей Ллэнвигана. А лицо… это было лицо мраморной статуи, древнее, вековечное, прекрасное в своем горделивом достоинстве, но каким-то непостижимым образом лишенное всего человеческого. Суровое бесстрастное лицо нордического божества.
Незнакомец заговорил тихим и проникновенным голосом на валлийском языке. Пирс Гвин Мор взялся за весла и начал быстро грести к берегу. Выбравшись из лодки, привязал ее к ближайшему дереву, потом подошел к старцу, поцеловал ему руку и скрылся в зарослях.
Таинственный старец некоторое время стоял без движения, затем медленно поднял голову и устремил в нашу сторону угрюмый взгляд. Мы лежали прижавшись к земле, и он не мог нас заметить, но от этого взгляда мне стало не по себе. Казалось, будто какая-то неведомая сила выталкивает меня из укрытия. Мэлони издал горлом странный булькающий звук.
Незнакомец повернулся и исчез под сенью высоких деревьев.
— Пошли, — сказал Осборн.
Он торопливо спустился с утеса, мы — за ним. Пролезли через дыру в стене, продрались сквозь кустарники и, выбравшись на шоссе, бегом припустили к машине. Взревел мотор — и от сказочного озера, древней крепостной стены и зловещих стариков мы вновь вернулись в наш добрый привычный двадцатый век.
Мы мчались на огромной скорости, оставляя позади милю за милей. Внезапно Осборн остановил машину и повернулся к нам.
— Смотрите, — сказал он, показывая на Пендрагон, который отсюда был довольно хорошо виден.
Я поглядел — и не поверил своим глазам. Однако ни о каком оптическом обмане не могло быть и речи. В башне старинной крепости вне всякого сомнения горел свет.
— Кто там живет? — спросил я.
— Насколько мне известно, там уже двести лет никто не живет, — отозвался Осборн и резко рванул с места. Видно было, что он сильно встревожен и не хочет разговаривать, чтобы не выдать своего волнения. До ллэнвиганского замка мы доехали в полном молчании.