Я спокойно ходил в библиотеку, как на работу, пока не произошел странный случай, едва не нарушивший мои планы.
Однажды вечером, когда я сидел в холле отеля в компании Фреда Уокера и покуривал трубку, меня позвали к телефону.
— Алло, это Янош Батки? — услышал я мужской голос.
— Да.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Разговариваю по телефону. Только не знаю с кем.
— Это неважно. Рядом с вами кто-нибудь есть?
— Нет.
— Хорошо. Слушайте меня внимательно. Я вам от души советую не совать свой нос в чужие дела. Имейте в виду: те, против кого вы работаете, следят за каждым вашим шагом.
— Сударь, тут какое-то недоразумение. Против кого я могу работать? Вы меня с кем-то путаете.
— Не валяйте дурака! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Чрезмерное любопытство к опытам графа Гвинеда никого еще до добра не доводило. Доктор Мак-Грегор, например, попал в автомобильную аварию. И с вами может случиться то же самое.
— Кто такой Мак-Грегор?
— Ваш предшественник.
— Предшественник? В каком смысле? Я не понимаю.
— Что ж, если не понимаете, тем лучше для вас. Я не собираюсь вам ничего объяснять. Могу сказать только одно: ни в коем случае не уезжайте из Лондона.
— Но почему?
— Уэльский воздух не пойдет вам на пользу. Откажитесь от приглашения.
И он добавил что-то еще.
— Алло, алло… говорите яснее! Я не могу разобрать ни слова…
Но в ответ послышались только короткие гудки. Я вернулся к Фреду Уокеру и взволнованно пересказал ему весь этот разговор.
— Странно, — промолвил он, выколачивая трубку о решетку камина.
— Фред, побойтесь Бога! — взмолился я. — Ваша английская флегматичность меня с ума сведет. Скажите же что-нибудь! Что вы об этом думаете?
— Хорошо, скажу. Граф Гвинед — очень странный человек, и все, что с ним связано, носит налет какой-то тайны. Так что если уж вы собрались совершить вояж в его имение, будьте готовы ко всему.
Я вскочил и забегал из угла в угол. Я всегда страшно нервничаю, когда надо собираться в дорогу. А тут еще эти таинственные угрозы…
— Кто такой доктор Мак-Грегор? Можно это как-то узнать?
— Трудно. В некоторых графствах Шотландии каждый второй носит фамилию Мак-Грегор. И среди шотландцев очень много докторов.
Я растерянно опустился в кресло и снова вскочил, обуреваемый волнением.
— Фред, ну посоветуйте же что-нибудь. Вы ведь знаете, я ничего не смыслю в практических делах… Скажите, вы на моем месте поехали бы туда после всего этого?
Фред ошарашенно посмотрел на меня и промолчал.
— Ну?.. Скажите хоть что-нибудь!
— А что тут говорить? — промолвил он наконец. — Я бы ни минуты не колебался. Мне было бы просто стыдно, если б такие глупости могли повлиять на мое решение.
Мне стало стыдно. Надо же быть мужчиной, взять себя в руки. И все-таки… Не каждый день человеку звонят незнакомцы и разговаривают в таком тоне.
— Вы сообщили кому-нибудь, что собираетесь ехать к графу в Уэльс?
— Только Говарду в Британском музее.
— Ах, Говарду? Ну так это, несомненно, его шуточки. Он знает, что у всех, кто приезжает сюда с континента, слабые нервы…
— А может быть… — неуверенно начал я, — может быть, он хочет воспрепятствовать моей поездке из зависти?
— От ученых всего можно ожидать. Так что не забивайте себе голову всякой ерундой, старина. Занимайтесь спокойно своим делом.
Я последовал его совету и постарался забыть об этом странном телефонном звонке.
На другой день я продолжил свои занятия в читальном зале Британского музея.
Первые Пендрагоны появились в истории Англии в ту пору, когда английский престол занял уроженец Уэльса Генрих VII. В предшествовавшей этому событию битве на Босуортском поле Гвин Пендрагон сражался на стороне будущего короля, тогда еще графа Ричмонда. Вероятно, он видел кровавые тени, в полночный час встававшие из могил, чтобы преследовать Ричарда III, и слышал отчаянный вопль этого богомерзкого тирана, сулившего полцарства за коня… Во всяком случае, он лавировал между героями и злодеями, увековеченными в шекспировских строках, так же уверенно, как я в лондонской толпе в часы пик. В награду за свои заслуги он удостоился в 1490 году высокого титула и получил право именоваться графом Гвинедом, которое распространялось на всех его потомков. Первый граф построил крепость Пендрагон, превратившуюся впоследствии в родовой замок. Кстати, в переводе с валлийского Пендрагон означает «голова дракона».