— Я звонила Люэлле. Она сказала, что вы ей очень помогли, и чтобы я рассказала вам все подробности. Со смертью Кэролин что-нибудь не так? Я хочу сказать, кроме того, что она случилась.
— Возможно. Сначала я так не думал, но… Давайте сядем, и я все вам расскажу.
«Фрайдиз» — полное название подразумевало «Спасибо Господу за то, что сегодня „фрайди“, то есть пятница», — один из тех немногих в Лондоне ресторанов, куда удалось просочиться предупредительности и дружелюбию, свойственным американцам.
Английское обслуживание, в глазах персонала едва ли отличающееся от несения службы, придает атмосфере ресторана шарм тюремной столовой. Нельзя сказать, что лондонцу совершенно неизвестны доброжелательное приветствие, сопровождение до стола, предложение охлажденной воды, искреннее сожаление по поводу отсутствия его любимого блюда и рекомендация попробовать другое (очень вкусно, если вы любите такие вещи), выражение радости при приеме заказа и пожелание приятного аппетита, но они такая же редкость, как в Нью-Йорке — вежливый полицейский. В течение последующих нескольких минут Малтрэверс и Джейн Рут сели за стол, сделали заказ, получили бутылку очень прилично охлажденного белого вина.
— Так о чем же вы хотите поговорить? — спросила она.
Малтрэверс посмотрел на нее, наполняя бокалы. В продолжение нескольких минут перед этим он чувствовал на себе оценивающий взгляд этой женщины с острым умом, которая бы возмутилась, пустись он в вежливые увертки.
— Я думаю, что Кэролин убили, — прямо сказал он.
— Почему? — вопрос был задан тоном, в котором отсутствовали какие-либо эмоции, ужас или инстинктивное отвращение, а слышалось простое желание узнать ответ.
— Почему я так думаю или почему убили?
— И то, и другое.
— Другое мне пока неизвестно, — Малтрэверс перестал наливать вино в ее стакан, когда она показала знаком, что ей довольно. — А первая часть ответа — это долгая история, и я вам сейчас ее расскажу как можно короче.
Джейн Рут слушала его рассказ, ни на минуту не спуская с Малтрэверса глаз, поводя пальцами вверх и вниз по ножке своего бокала. Когда он закончил, губы ее на несколько секунд сложились в раздумчивое «ммм».
— Первое исключено. Я не могу себе представить, что Кэролин убила этого самого Кершоу, но это — последняя строка рассказа, — заключила она. — Однако если вы с Люэллой думаете, что это возможно и она из-за этого погибла сама, давайте порассуждаем. Она часто рассказывала о тех людях, которых знала в шестидесятые годы, но никогда не называла этого имени, что, конечно, не имеет значения. Если вы правы, едва ли бы ей захотелось о нем говорить. Но, принимая во внимание то, что вы о нем рассказали, я бы запомнила, если бы она о нем упоминала. Извините, я бы рада вам помочь, но не могу.
— Хорошо, но я сам кое на что напал. Девушка Теда Оуэна была в районе Тотнэм Корт Роуд как раз в то время, когда погибла Кэролин… — и это мне кажется подозрительным.
— И не только вам.
— Вы хотите сказать, что вам тоже? — резко переспросил он, почувствовав, что его предположения встречают поддержку. Но она все разрушила, подтвердив слова Хофмана.
— Нет, полиции. Или они уже раздумали. Они спрашивали меня об этом романе. Я сказала, что Кэролин смирилась со своим положением и не чувствовала горечи или желания отомстить. Правда.
— Но она не давала развода.
— Потому что не могла, — возразила Джейн. — Поймите меня правильно. Кэролин была католичкой по убеждению, а не напоказ. Развод был в ее понимании зло. Но она знала, что впоследствии Тед сможет с ней развестись и пережила бы это. Это может показаться нелогичным, но развод принес бы ей облегчение, потому что… я не знаю… обозначил бы, что книга закрыта. Но завершить историю должен был Тед.
Принесли заказ, и их разговор на момент прервался. Вмешивая в свой салат майонез, Малтрэверс вернулся к разговору.
— Но Люэлла сказала, что, по словам Кэролин, Тед настаивал на немедленном разводе.