— Для этого следует обратиться в Финансовое управление. Это не сложно. Как и сам текст завещания, такие сведения являются информацией неограниченного распространения.
Вновь выйдя на Стрэнд, Малтрэверс отправился на Трафальгарскую площадь в Пицца Хат, где собирался за ланчем хорошенько все обдумать. Он сомневался, что распорядитель с готовностью распахнет свое сердце перед посторонним, который обратится к нему с версией об убийстве, а для выполнения официальной процедуры требовалось время. Вполне возможно, что узнав то, что он уже раскопал, полиция начнет действовать, но было очень заманчиво выложить перед ними уже готовую историю во всех деталях. Может быть… — он посмотрел на часы. Его собственный адвокат в этот час, вероятно, тоже вышел на ланч. Можно попробовать связаться с ним позднее. За ланчем ему подумалось, что идея разделить две смерти, возможно, являлась откровением свыше. Однако вопрос, кто искал адрес Дженни Хилтон, оставался без ответа. От этой мысли его восторги заметно остыли. Выяснить, кто клиент Бедфорда. Это самое важное.
Тэсс провела утро в гулком зале, когда-то непосредственно переходившем в Царство Божие, но отрезанном от последнего в связи с поредением Пэддингтонской баптистской общины и сдачей в аренду принадлежащего ей зала Азиатскому обществу, у которого, в свою очередь, его сняли для репетиций спектакля по роману миссис Хенри Вуд[14] «Ист Линн». Тэсс с наслаждением играла в несколько высокопарном стиле. Она пробовалась на роль леди Айсабел, чьи личные проблемы достигают кульминации, когда она инкогнито возвращается в родной дом и нанимается няней к собственным детям, причем перенесенные испытания изменяют ее внешность до такой степени, что ни муж, считающий ее мертвой и женившийся вторично, ни дети ее не узнают. В лучших традициях мелодрамы прошлого века один ее ребенок обречен на смерть и умирает в ходе действия.
— Он мертв! — отчаянный вопль Тэсс вознесся ввысь между стенами, покрашенными зеленой масляной краской. — Умер, ни разу не назвав меня мамой. — Воплощение викторианского страдания в черных леггинс и индийской футболке из натурального хлопка, Тэсс воздела руки, потом прижала тыльную сторону ладони ко лбу и упала без чувств.
— Очень хорошо, — улыбаясь, похвалил режиссер, отвечая на ее вопросительный взгляд. — А вы можете сыграть это немного живее, без пауз?
— Да, если это вас устроит. — Тэсс встала, отряхивая с себя пыль. Она пробежала глазами текст роли, который держала в руке, и обернулась к двум актерам, уже утвержденным на роли, подающим ей реплики. — С начала страницы сто сорок третьей? В этот раз я пораньше бухнусь на колени.
Ко времени ланча всеми овладело легкое помешательство, актеры стали добавлять слова от себя, доводя чепуху до абсурда. Наконец Тэсс произнесла на ланкаширском диалекте утроенной силы кульминационную фразу:
— Инахда бяда падстерехает тябя, — и стала кататься по сцене, в истерике стуча каблуками. — Инахда жисть такая тяжелая и-и-и…
Тэсс поднялась, уронила роль и села, закатываясь от смеха.
— Если я получу роль, не подходите ко мне, пока я не успокоюсь. Гэвин, подождите, я больше ничего не могу играть.
— И не надо, дорогая, — сказал ей режиссер. — Я только хотел убедиться, что вы способны играть в мелодраме. И вы показали, что можете. Когда вы готовы приступать?
— Я занята пару дней на дубляже для «Лондон уик-энд» в конце месяца и записываю рассказ на радио, — ответила она. — В остальном я свободна.
— Чудесно. Я свяжусь с вашим агентом и мы подпишем с ним контракт.
— Спасибо, — Тэсс вздохнула, отчасти с удовлетворением, отчасти с тревогой, что, соглашаясь, кажется, сделала глупость.
— Классная роль, не пожалеете. Встретимся на репетициях.
Тэсс с удовольствием бы выпила, но все были заняты, и она побрела к Бейнзуотер, раздумывая, что бы предпринять. Малтрэверс говорил, что его целый день не будет дома. Вдруг она остановила такси и отправилась в «Силлабаб», решив отпраздновать свою удачу с Люэллой. В магазине было пусто, Люэлла послала одну из девушек за фруктами и сыром. И они устроили пир в служебном помещении.
— Как поживает Гус? — спросила Люэлла. Малтрэверс накануне позвонил ей во второй раз, чтобы рассказать о том, до чего он додумался.
— Копается в заплесневелых завещаниях в Сомерсет Хаус, — Тэсс взяла ломтик копченого австрийского сыра. — Не уверена, что он что-нибудь найдет, но должна согласиться, что его версия не лишена логики.