— Но что же мы будем есть?
— Он хитрый. Он заказал двойной запас продуктов, как только Марианна заговорила о привидениях.
Я молча выслушала все это, пытаясь держать себя в руках. Вовсе необязательно, что Один отыщет нас уже на этой неделе. Возможно, нам удастся благополучно спастись на следующей.
Но если он уже почувствовал наше присутствие, о чем говорил Видар…
Тогда мы были здесь в ловушке, в милях от большой земли. В его власти на острове в холодном море.
В выходной, во время матча на настольному теннису, я сидела в углу комнаты отдыха, держала в руке пластиковый стакан с ромом и сверкающими глазами смотрела на Магнуса. Пару раз он кинул на меня взгляд, но продолжал болтать с Фридой и Гарстеном, обнимая Марианну за талию. Он притворялся, будто не видит меня. Этот идиот собирался все разрушить, думая не своими крошечными мозгами, а своим крошечным пенисом.
Я вылетела в первом сете, потесненная Фридой, которую в свою очередь обыграл Ёзеф. Сейчас за столом бились Ёзеф и Алекс, любовники в жизни, но отчаянные соперники за теннисным столом. С момента моей дисквалификации я успела прилично напиться. Дождь барабанил по крыше, заглушая диск U2, который поставил Гуннар. Чем больше я пила, тем больше росло мое беспокойство и раздражение.
— Матч-пойнт! — крикнул Гордон, который выступал судьей. — Давай, Алекс, ты можешь победить его.
— Мне нужно еще выпить, — сказала я в пустоту и направилась в кладовку, куда Гарстен спрятал алкоголь, тщетно стараясь, чтобы я не нашла. Я плеснула рома в стакан, когда услышала, как кто-то вошел в комнату.
— Виктория, — сказал Магнус.
Повернувшись, я почувствовала, как мои руки сжались в кулаки сами собой.
— Что? — спросила я.
— Ты глаз с меня не сводишь целый вечер. Ты настаиваешь, что не ревнуешь меня к Марианне и еще…
— Я не ревную, — закричала я и почувствовала, как комната немного поплыла влево. Приложив усилие, я выпрямилась и посоветовала сама себе, не вести себя, как пьяная дура.
— Тогда в чем дело?
— Я злюсь, когда вы потакаете своим капризам.
Магнус посмотрел на меня удивленно.
— Я пропущу это мимо ушей, Виктория, но я не могу видеть, когда ты так много пьешь…
— Почему вы отменили паром?
— Я совершил административную ошибку, слишком расширив наш бюджет, и поэтому решил ее исправить. Я начальник станции и потому сам принимаю решения.
— Вы в самом деле думаете о бюджете, Магнус? Или о том, чтобы продолжать трахаться со своей любовницей?
— Я предупреждаю тебя…
— Предупреждаете меня? Вы думаете, я боюсь вас? У меня полно других вещей, которых стоит бояться.
— Это твое последнее предупреждение. Я могу уволить тебя за неподчинение.
— Тогда вперед, увольняйте меня.
Наступила пауза, во время которой Магнус боролся с краской, заливавшей его лицо, а я подумала, почему я не вняла своему совету не вести себя, как пьяная дура.
— Виктория, мы обсудим это в понедельник утром, на рабочем месте. — Он повернулся, чтобы идти. Я почувствовала, что сейчас взорвусь.
— Пожалуйста, Магнус, — сказала я. — Пришлите паром в среду. Я должна уехать с этого острова.
Он остановился и посмотрел на меня:
— Виктория? Ты же не собираешься сбегать от сверхъестественных явлений, как это хочет сделать Марианна?
— Я хочу уехать домой, — ответила я, и мой голос задрожал.
— Ты пьяна, — произнес он нетерпеливо. — Поговорим в понедельник.
— Пожалуйста, Магнус.
Магнус вышел, не сказав больше ни слова, и я опустилась на скамейку, держа стакан с ромом. Мне хотелось знать, что сейчас делает Видар.
Громкий крик триумфа, донесшийся из комнаты отдыха, говорил о том, что за теннисным столом объявили чемпиона. В дверном проеме появилась голова Гуннара.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Я поругалась с Магнусом, — ответила я безразличным голосом.
Подойдя ко мне, он обнял меня за плечи.
— Ты слишком увлеклась ромом.
— Да, я немного перебрала.
— Вики Скотт, не важно, какие трудности происходят сейчас в твоей жизни, и что толкает тебя вести так, ты можешь не волноваться, — о твоей тайне никто не будет знать, кроме меня.
Он провел рукой по моим волосам.
Я наклонилась к нему и произнесла заплетающимся языком:
— Это правда, ведь во мне нет ничего особенного.
Тогда почему Видар любит меня? Зачем он ждал тысячу лет, чтобы провести со мной всего лишь полвека?