— Ты совсем запуталась, не так ли, Вики?
— Я ничего не понимаю.
— Ты такая красивая, — сказал он. — Ты веселая и неординарная, и ты очень красивая.
Я отодвинулась от него.
— Не говори так, Гуннар. От этих слов мне становится совсем грустно.
Вошли Ёзеф и Алекс. Я сидела на кухонном полу, не расставаясь с ромом. Вокруг меня звучали их голоса. У меня появилось ощущение, как будто я лежу на холодной черепице и начинаю проваливаться в приятную неизвестность.
Ёзеф предстал передо мной:
— Вики, ты в порядке?
— Она просто пьяная, — сказал Гуннар откуда-то издалека.
— Мне грустно, — сказала я.
— Я должен сказать тебе кое-что. Только не думай, что я сошел с ума. — Перед моими пьяными глазами появилась картинка, на которой обычно бледное лицо Ёзефа сделалось розовым.
— Ну, говори.
— Сегодня ночью во время дежурства мне снилась ведьма.
У меня появилось неприятное ощущение.
— И?
— И перед тем, как я проснулся, она сказала мне что-то… — Он замолчал, как будто смутившись.
Я наклонилась вперед, чувствуя, как моя кожа нагревается от страха.
— Продолжай, — проговорила я.
— Она сказала мне, что… она сказала: «Передай Виктории, что я все расскажу его отцу».
Мое сердце подпрыгнуло и застучало быстрее. Я попыталась подняться, но ноги не слушались меня.
— Я понимаю, что это всего лишь сон, — сказал Ёзеф, — но у меня возникло чувство, что это — важно, и мне обязательно нужно передать это тебе. — Он пожал плечами. — Алекс считает, что это бред.
— Я рада, что ты рассказал мне, — ответила я, делая усилие над собой, поднимаясь и садясь на скамейку. — Я должна идти.
— Вики, тебе лучше лечь. — Это говорил Гуннар. В комнате было полно людей, склонивших надо мной раскрасневшиеся лица.
— Со мной все нормально, — уверила я их. — Пойду прогуляюсь, проветрю голову.
Я вырвалась из помещения в дождливый вечер и почувствовала, как холодные капли льют на меня.
— О, Видар, — прошептала я, — пожалуйста, пожалуйста, поспеши.
Вероятности того, что я засну, не было никакой, поэтому я даже не пыталась. Я могла продолжать понемногу потягивать ром все воскресенье, до самого вечера, и знала, что не упаду. Я была слишком напряжена все это время. Мог ли зарядивший дождь начать стучать усиленнее? Или это я слышала звуки животных, доносившиеся из леса? Или это вернулся Видар? Или, что самое ужасное, это был кто-то жестокий, сильный и безжалостный, со сверкающим топором в руках и пустыми глазами на бездушном лице?
В три часа утра в понедельник я лежала на своей кровати, протрезвевшая, и смотрела в безупречно ровный потолок. Время от времени я переводила взгляд на окно и смотрела в лес, не в состоянии оторваться.
Дождь прекратился, и над деревьями были видны звезды. Снаружи не было ни звука, как будто такое затишье было предвестником чего-то. Темные тени молчаливо замерли в серой мгле. Мне вспомнилось лесное существо с костлявыми пальцами и соломенными волосами, и очевидное решение пришло мне в голову. Скрипи. Ведьма была его сестрой. Накинув куртку, я выскочила из дома.
Земля была размыта, и опавшие листья, лежавшие под ногами, заставляли меня скользить, но я направилась в лес, решив уйти как можно дальше от окон комнаты Магнуса и Марианны, на такое расстояние, чтобы они точно ничего не услышали.
— Скрипи? — позвала я, и мой голос одиноким эхом прокатился в тишине.
Несколько долгих секунд ничего не происходило. Я крикнула еще раз. Но когда я услышала хруст веток вдалеке, мне сделалось жутко.
— Скрипи, это ты? — спросила я, готовая умереть от страха.
— Это я, — отозвался он, выходя из темноты и останавливаясь в десяти шагах от меня. — Привет, Виктория.
— Мне нужна твоя помощь.
Его лицо просияло улыбкой, черные глазки заблестели, и показались острые маленькие зубы.
— Я бы с радостью помог тебе.
Я вздрогнула. Не от того, что он был пугающе уродлив; просто в моей жизни происходили невозможные вещи. Такого не бывает в реальности, но со мной это происходило.
— Это касается твоей сестры. Ведьмы.
Улыбка сошла с его лица.
— Зачем ты расстраиваешь меня, упоминая о ней?
— Она сказала одному из моих товарищей, что собирается доложить Одину о том, что Видар был здесь. Один приедет сюда и убьет меня, а может, и всех остальных.
— Нет, нет! — вскрикнул Скрипи, сцепив руки.
— Она может это сделать? Она может рассказать Одину? Я думала, вы все здесь в ссылке?
— Она может воспользоваться этим, чтобы задобрить его.