В ответ он заговорил мягким голосом:
— Виктория, разве ты не догадалась, что я бы все понял, если бы ты только рассказала мне правду?
— Но ведь до этого я говорила вам обратное.
— Сердце изменчиво. Кто знает, сколько времени мы с Марианной еще пробудем вместе? А потом, возможно, настанет время для нас с тобой.
Я подавила в себе дрожь.
— Сейчас я могу идти? — спросила я.
— Я рад, что мы все выяснили, Виктория, — ответил он, поворачиваясь к своему столу с притворно-деловым видом. — Не допускай, чтобы это случилось снова.
— Я не допущу. О, Магнус, вы не станете возражать, если мы с Ёзефом поменяемся ночными сменами?
— Когда?
— Сегодня.
— Если Ёзеф согласен.
— Он согласен. Спасибо.
Закрыв за собой дверь, я побежала по ступенькам в комнату для контрольных исследований. Гуннар был наверху вместе с Ёзефом.
— Магнус все еще бесится? — спросил Гуннар.
— Нет. Мы все выяснили, — ответила я.
Ёзеф повернулся на стуле.
— Я рад, что ты смогла с ним договориться, — произнес он.
— Ёзеф, можно я буду дежурить сегодня ночью вместо тебя? Я бы хотела поспать днем, потому что ночью мне совсем не спится.
— Я не знаю…
— Ну пожалуйста, это так важно для меня.
Ёзеф посмотрел мне в глаза, и я подумала, что он догадывается о том, что моя просьба как-то связана с тем, что я узнала о ведьме. Он пожал плечами.
— Ну, если хочешь. — Он отвернулся к экрану радара. — Она вся такая таинственная, правда, Гуннар?
— Я до сих пор пытаюсь разгадать ее, — ответил Гуннар.
— Спасибо. Я пойду спать, — сказала я.
Естественно, спать я не легла. Я делала все возможное, чтобы у меня был сонный вид, но на самом деле мне необходимо было заснуть в комнате для контрольных исследований в ту ночь, чтобы вызвать к себе ведьму. К счастью для себя, я могла написать целую книгу о лечении бессонницы. Я выпила травяной чай; отправилась на длительную прогулку по берегу; гнала от себя любую мысль, способную растревожить меня; я медленно дышала весь день. Когда пришло время приступать к работе, я приготовила себе горячее молоко с медом и выключила все приборы в комнате для контрольных исследований, которые могли издать звук, способный разбудить меня.
В полнейшей тишине и темноте я легла на кушетку и закрыла глаза.
Сон не шел. Я думала о своих врагах. Кто из них первый — ведьма или Один?
Я должна была сделать это и потому неподвижно лежала и считала в обратную сторону, начиная с десяти тысяч.
Десять тысяч, девять тысяч девятьсот девяносто девять, девять тысяч девятьсот девяносто восемь…
Что сейчас делал Видар? Сидел ли он верхом на Арваке, готовый возвратиться ко мне? Я вспоминала его серьезное лицо, его мягкий голос, вспоминала о том, как страстно он любил меня.
…девять тысяч девятьсот шестьдесят четыре, девять тысяч девятьсот шестьдесят три…
Как могла моя жизнь принять такой причудливый изгиб? Как я могла дожить до того, что сейчас по совету лесного духа готовилась вступить в физическую схватку с ведьмой из кошмарного сна? Как я могла хранить от всех коллег тайну о своей переселившейся душе? При других обстоятельствах я бы рассмеялась. Возможно, в один прекрасный день я буду хохотать. Отбросив все эти мысли, я вновь подумала о Видаре. О нашем последнем дне, проведенном вместе, о его теплой коже, о мускулистых руках.
Восемь тысяч пятьсот двенадцать, восемь тысяч пятьсот одиннадцать…
Казалось, солнечный свет озарил мой мозг, я потеряла последовательность счета, и вместо этого в голове возникли воспоминания о теплом лесе — мои или Халы, — я не знала. Образ начал растворяться, и холодная темнота ждала за ним.
Вдох.
Я спала.
Дыши медленно, дыши медленно.
Мое тело закаменело, я не могла пошевельнуться, не могла проснуться. Было слышно, как скользящим движением открылась балконная дверь. Я заставила себя дышать спокойно и усилием воли попыталась быть храброй.
— Ты? — сказала она, вползая в комнату. Хотя мои глаза были закрыты, я могла видеть ее. Жесткая ухмылка скривила ее губы.
— Я думала, я говорила тебе оставить Видара в покое. Сейчас слишком поздно. Один будет доволен, когда я расскажу ему, что застукала вас.
Она взобралась мне на грудь, ее седые волосы задевали мое лицо. Мои нервы были на пределе. На этот раз я знала, что все это по-настоящему, на этот раз я понимала, что она может убить меня.
Дыши медленнее.
Ее лицо приблизилось, губы раскрылись, и я увидела ее рот, а дальше — горло, как будто это был тоннель в могилу. Она прижалась ртом к моим губам, силой заставила их открыться и начала всасывать мой язык. Я позволила себе не дышать две секунды, а затем начала медленно вдыхать.