Еще немного, и он выбрался на берег, тяжело дыша, сел на скалу и посмотрел на кипящую воду. Он наблюдал, как его туника исчезла в ней. Смерть была совсем близко; боялся ли он ее? Сейчас он ощутил, какая она на вкус. Он чувствовал горечь во рту, вспоминая, как черные волны фьорда накрывали его с головой, затягивая в кромешную тьму. Он еще больше испугался навсегда расстаться с Викторией. Он перевел дух.
Од крепко держала его за руку. Гул постепенно начинал затихать. Фьорд понемногу успокаивался.
— Спасибо тебе, Од, — похлопал он ее по руке.
— Я уже думала, что потеряю тебя.
Теперь темная поверхность фьорда покрылась туманной дымкой. Од повернула голову, солнце осветило ее волосы в золотисто-каштановый цвет, и он понял, что будет скучать по ней.
Повернувшись, она увидела, что он смотрит на нее, и улыбнулась.
— Что? — спросила она.
— Как только стемнеет, я уезжаю в Мидгард. Я буду скучать по тебе, Од.
Она отвернулась, пытаясь скрыть улыбку.
— Ты забудешь меня совсем скоро, — сказала она, поднимаясь.
— Подожди, Од, — сказал он, мягко беря ее за запястье, — присядь ненадолго. Мне нужно тебе что-то сказать.
Од нехотя села рядом с ним, подняв колени и прижав их к груди.
— Я правда так напугал тебя? — спросил он.
Она глубоко вздохнула и посмотрела по сторонам. А потом, как будто укрепившись в своем решении, сказала:
— Я слышала, что когда-то ты был бесстрашным воином, Видар, — произнесла она, — но никто не предостерегал меня, чтобы я защитила сердце от твоей доброты.
— У меня никогда не было и мысли причинить тебе боль, — сказал он.
— И все же ты это сделал, — тихо произнесла она.
— За это я прошу прощения. Ты еще не думала, что будешь делать, когда я уеду?
Она пожала плечами.
— Можно я останусь в Старой Долине?
— Пожалуйста, но я боюсь, если кто-нибудь из Валяскьяльва нагрянет сюда, ты тогда не будешь в безопасности. — Он откинулся назад, опершись локтями в траву. Подлетела птица и, сев около воды, немного попила так, будто ничего и не произошло.
— У меня есть родственники на севере. Я их не очень-то хорошо знаю, но уверен, что они не причинят тебе зла, если ты отправишься к ним.
— Я пойду к Локи, — сказала она.
— Ты этого хочешь?
Ее щеки запылали, и он понял, что она разозлилась.
— Нет, Видар, это не то, чего я хочу. Я хочу вернуться в Ванахейм. Я хочу быть с моим сыном. Я хочу… — Ее голос оборвался, и глаза наполнились слезами.
— Од?
— Я хочу, чтобы ты полюбил меня, Видар, — мягко проговорила она. — А ты не любишь. Я не могу возвратиться домой. Я не могу быть рядом с Хельги. Я сделала свой выбор и готова нести наказание, так что, пожалуйста, не пытай меня этими разговорами о будущем. Я не хочу, чтобы ты считал меня человеком второго сорта.
Видар наклонил голову. Его волосы прикрыли лицо.
— Прости Од, но ты не второго сорта для меня.
— Но я не так важна для тебя, как она.
— Я люблю ее.
— Почему?
Обычно он не отвечал на такие вопросы, но Од открыла ему свое сердце.
— Она восхитительная, и она такая уязвимая. Ее сердце бьется быстрее, чем наши, ее кожа мягче, и к ней я испытываю такую нежность, такую страсть, что даже трудно объяснить…
Од сжала губы.
— Тогда я только могу пожелать тебе счастья.
— Мы будем счастливы только короткое время. Од, я обречен увидеть то, как она состарится и умрет. Я бы отдал все, чтобы постареть вместе с ней и умереть. — Он замолчал, чувствуя неудобство оттого, что слишком долго говорит.
— Но у нас другая судьба, — сказала Од, устремив глаза на запад.
— Да.
— Мы все ее рабы.
— Я оставлю Арвака, чтобы ты заботилась о нем, — мягко произнес он. — Если ты будешь обращаться с ним по-доброму, он всегда будет предан тебе.
Она не ответила.
Он дотронулся до ее плеча.
— Од? Од, ты слушаешь?
Она повернулась и серьезными глазами посмотрела на него.
— Видар, если бы ты мог попросить норн обо всем, как бы ты поступил?
— Что ты имеешь в виду? — Его тело напряглось.
— Ты стал бы смертным? Отрекся бы от крови Асиров, текущей в твоих жилах, и стал бы смертным человеком, который с возрастом стал бы дряхлым, немощным и беззубым?
— Чтобы быть рядом с Викторией? Чтобы растить вместе с ней детей?
— Да. Ты согласился бы на это?
— Согласился бы.
— Тогда пошли со мной. Я покажу тебе, где они живут.
Он почувствовал изумление и испуг одновременно.
— Од, ты уверена? А Хельги?
— Я больше не могу так жить, Видар. Хельги больше не принадлежит мне. Я люблю его, но вынуждена смириться, что его нет со мной.