Все было в снегу. Снег укутывал землю, а деревья были облачены в серебристо-белые одежды и стояли не шевелясь, как замороженные глыбы. В лучах солнца лед и снег светились и переливались, как драгоценные камни. От такой красоты у меня захватило дыхание. Я никогда не видела ничего подобного.
Я прислушалась, пытаясь различить шаги Одина, но различила только отдаленный шум моря и мягкое поскрипывание мороза. Я не стала задерживаться и поспешила обратно в нору Скрипи.
Он поставил передо мной чашку с супом, но что-то блестящее и черное, плавающее в нем, отбило у меня аппетит.
— Ты сказала, что проголодалась, — сказал Скрипи, садясь около меня, скрестив ноги.
— Да.
— Постарайся поесть немного.
Я храбро попробовала суп, стараясь не думать о том, что происходит сейчас наверху. А что, если Один совсем взбесился, когда не нашел меня, и опять вернулся на станцию? Ведь двери не могут вечно выдерживать его натиск.
— Ужасные события, — вздохнула я. — Я не вижу выхода.
— Давай подождем. Видар приедет к тебе. Он сильный мужчина, в нем течет кровь великанов.
— Правда?
— По крайней мере, так говорят. Когда наступит конец света и волк Фенрир проглотит Одина целиком, Видар вызволит своего отца невредимым. — Скрипи улыбнулся доброй улыбкой. — О Видаре рассказывают и другую историю. Говорят, что он отверг свою семью ради любви к смертной женщине.
Я тоже улыбнулась:
— Мне не верится, что это я. Я ни во что не верю. Или, по крайней мере, раньше не верила. А теперь…
— Однажды ты очень сильно любила, а потом потеряла эту любовь, и тебе было очень трудно поверить, что ты обретешь ее снова. — Он опустил глаза. — А вот что мои родственники наделали. Когда нас отправили сюда, они клялись, что не захотят вернуться обратно, но я никогда не терял надежды. И сейчас спасибо, что я хоть немного приблизился к своей мечте.
— Ну, я не смогу обезглавить водяного, — пробормотала я.
— Ты нет. Но Видар приедет.
Я не могла сдержать улыбку.
— А, понимаю. То-то ты так обо мне заботишься.
— Я искренне забочусь, Виктория, — запротестовал он. — Мы должны помогать друг другу.
— Да, должны. Спасибо тебе. И благодарю за суп. Он вкусный. Но только не говори, из чего ты его сварил.
Я легла на полу перед огнем, и Скрипи пел мне песни, которые поют у него дома, а я думала о будущем, ожидавшем меня впереди. Если бы Видар приехал, я была бы в безопасности. Возможно, мы все-таки будем вместе. Боль от желания переполнила меня, сковав, как мороз сковал все живое, там, наверху. Это сильное желание того, что я уже знала, а потом потеряла.
Шли часы, а Скрипи не уставал петь. Потом он резко остановился. Его голова наклонилась в сторону, и он, как зверек, прислушался к чему-то.
— Что это? — спросила я. Мое измученное сердце хотело биться сильнее, но у него не было сил.
— Я почувствовал дребезжание.
— Один?
— Нет. Это звук в ночи. Бифрост открылся.
Я посмотрела наверх.
— Видар?
— Надеюсь на это.
Я надела куртку.
— Нет, Виктория. Мы не можем выходить. Мы будем ждать здесь, пока Видар не найдет нас.
— Я должна увидеть его.
— Но Один…
— Я должна увидеть его до того, как он сделает какую-нибудь глупость. Например, согласится вернуться домой с отцом и не видеться никогда со мной снова.
— Виктория, это не безопасно.
— Я не хочу потерять его! — закричала я, поворачиваясь к Скрипи. — Тебе не надо идти со мной. Я буду осторожной. Я буду передвигаться тихо. Постараюсь находиться с левой стороны от Одина. Видар найдет меня, я знаю.
Скрипи коснулся моей руки, и я ощутила неземное спокойствие, исходившее от него.
— Я не смогу остановить тебя, — сказал он. — Я желаю, чтобы у тебя все получилось. И если вам с Видаром удастся поговорить, спроси его о водяном.
— Я спрошу. Я тоже желаю тебе удачи.
Я побежала по тоннелю. Сквозь деревья вдалеке были видны огни. Уже вечерело. На станции возобновилась подача электричества. Осознание этого прибавило мне уверенности. Да, Ислейф и его последователи не смогли выстоять перед мощью Одина, но сейчас — двадцать первый век.
Я выпрямилась, оглянувшись по сторонам, наблюдая, как пар от моего дыхания исчезает в темноте. Мои босые ноги моментально охватило морозом, но по-другому я бы не смогла передвигаться бесшумно. В какую сторону? Видар обычно останавливался на северо-востоке. Я сделала два шага, и шум позади меня заставил мое сердце остановиться. Я не успела повернуться, как огромная ручища цепко схватила меня за плечо и развернула.