— Что-то пошло не так, — сказал он Од, когда она присела напротив него и резала хлеб. — Один нашел ее.
Од не встречалась с ним взглядом.
— Не волнуйся, может, все еще обойдется.
— Ведь ты никому не рассказывала, Од?
Она покачала головой и протянула ему чашу с вином.
— Я ничего не говорила.
Видар залпом выпил вино, думая о прошлой ночи, проведенной в лесу. Как легко оказалось поднять оружие и убить. Как это было естественно. Хотя что тут удивительного. Ведь это у него в крови.
— Я презираю себя.
— За что, Видар?
— Я убил женщину-тролль.
Од даже не сразу поняла, что он сказал.
— Что ты сделал?
— Клянусь, я никогда не убивал с тех пор, как решил не делать этого.
— Так, значит, это правда? — спросила она. — Однажды ты убил всех слуг в доме своего отца?
Он закрыл лицо руками.
— Я убил их, потому что они встали у меня на пути, Од. Тогда для меня это было привычным делом.
Наступило долгое молчание, и только треск огня слышался в комнате.
— Но сейчас ты другой, — произнесла она мягко.
Видар поднял глаза. Од смотрела на него.
— Я думал, что стал другим, — сказал он. — Но прошлой ночью…
— Ты был в отчаянии. Ты почти сошел с ума от тревоги и так устал…
— Я убил ее. Она подняла на меня клык Манагорма. Это произошло инстинктивно. Это сидит внутри меня. Кровь Асиров говорит во мне. — Дрожь охватила его. — Я не могу совсем отделиться от своей семьи.
— Если бы ты попал в Мидгард сегодня ночью, тебе еще удалось бы все изменить.
— А если нет? Позволь мне спросить тебя кое о чем, Од. Я убил Ярнвидью, чтобы получить клык волка Манагарма, который выращен и воспитан специально против Асиров. С каждым днем он все больше ненавидит нас. Я оставил его посаженным на цепь. Перед тем как умереть, та женщина-тролль сказала, что я подставил под удар судьбу всей своей семьи. Как ты считаешь, что она имела в виду?
Поразмыслив немного, Од нахмурилась.
— Видар, — сказала она. — А как зовут того волка, который — если слушать рассказы людей — проглотит Одина, когда наступит конец света? Ты — единственный, кто спасет его от неминуемой гибели. Так уготовано судьбой.
— Фенрир, — ответил Видар.
— Ладно, сейчас нужно думать о настоящем. — Она подошла к нему и коснулась его щеки. — Не вини себя, Видар. Характер человека меняется с течением жизни. Я знаю тебя как доброго и хорошего. Ты никогда не обращался плохо со мной.
Видар почувствовал слезы, подступившие к его глазам, и быстро отвернулся от Од.
— Спасибо тебе, Од, — сказал он, стараясь говорить твердо. — Я уже долго отдыхаю, и сейчас пора действовать снова. — Он встал и размял затекшие ноги. — Мне нужно приготовить оружие, при виде которого у Хеймдалла заледенеет кровь. — Он протянул ей свою тунику. — Од, ты принадлежишь Ванирам, а я не могу дотрагиваться до зуба под страхом смерти. Ты можешь развязать платок и помочь закрепить его на острие ножа?
— Конечно, — отозвалась Од, развязав платок.
Видар достал свой охотничий нож.
— Нам нужно туго привязать его, — сказал он и услышал громкий треск, эхом прокатившийся по комнате. Нож сломался. — Что произошло? — не понял Видар.
— Как только зуб дотронулся до ножа, он треснул, — сказала Од.
— Потому что он принадлежит мне, — ответил Видар, кивая. — Все ясно.
— Что ты будешь делать?
— Пойду отрежу новую палку для зуба.
— Все деревья, растущие в Асгарде, тоже принадлежат Асирам. Значит, произойдет то же самое.
— Тогда из чего же мне сделать оружие? Я не могу держать зуб в руке.
— Мой ткацкий станок, — сказала Од, показывая в угол комнаты, туда, где он стоял. — Он был сделан в Ванахейме. Мы можем разобрать его и закрепить зуб на узком конце палки. Пусть это не будет похоже на необыкновенно страшное оружие, но оно выполнит свою задачу.
Под руководством Видара Од привязала зуб. Новое оружие выглядело смешным, но в тот момент не было в Асгарде более страшного средства против Асира. В сердце снова поселилась надежда, и утреннее отчаяние растворилось в холодном небе.
— Ты поедешь со мной в Валяскьяльв? — спросил Видар, когда одевался. — Ты помогла бы мне, если бы я случайно уронил клык. К тому же кто-то должен отвести Арвака домой, когда я уйду.