Другой случай: без замены сердца никак не обойтись, все консервативные методы и средства лечения испробованы, не помогают, и теперь вопрос поставлен так: или — или… Но медицина не лотерея. Да и «ставка» чересчур ответственна — жизнь! Искусственное сердце поможет, мы надеемся, устранить из операционных неподобающую им атмосферу скачек наперегонки с временем. Пока «мотор» будет поддерживать кровообращение в организме больного, врачи серьезно, неторопливо, осмотрительно подберут донора по всем показателям тканевой совместимости. Ничто, наверное, не помешает на каком-то этапе подсадить механическое устройство и донору, чтобы оно немного «потащило» за собой его сердце после того, как по всем канонам оно должно было остановиться. Операции по пересадке сердца станут более надежными, появится больше уверенности в стабильных результатах. Наконец, хочется надеяться, что создание пластмассового или иного сердца облегчит организацию «банка» резервных органов, подлежащих пересадке. Словом, с какой стороны ни подойти, поиски полностью оправданны.
Ученые-медики с завистью смотрят на авиаконструкторов, — увы, мы не располагаем еще «аэродинамической трубой», позволяющей испытывать надежность «сердечных моторов». А нечто подобное надо и, более того, можно иметь в наш век электроники и кибернетики.
Но забота ли это одних лишь медиков? Не пора ли осознать, что, подобно тому как завоевание космоса является всенародной задачей, так и раскрытие тайн человеческого организма, победа над болезнями, прежде всего сердечно-сосудистыми и вызванными злокачественным ростом тканей, — дело всей отечественной науки и техники.
Высшие интересы народа требуют, чтобы министерства, ведающие развитием электроники, кибернетики, химии, направили лучшие творческие, конструкторские силы на создание аппаратов, приборов, реактивов, материалов, имеющих самое высокое назначение — служить здоровью и счастью человека!
Так или иначе, но эксперименты идущих впереди всколыхнули общественное мнение, подстегнули творческую мысль ученых — в этом их несомненная ценность. Мы тоже за то, чтобы мертвые все больше спасали своим угасшим телом живых, не давали им преждевременно уйти из жизни, полной радостей и печалей, любви и страданий, творческого труда, смелых поисков и окрыляющих открытий. Но эти слова останутся риторикой, если за ними не последуют трезвые, углубленные, очищенные от всего наносного — подлинно научные исследования. Ей, науке, принадлежит решающее слово.
«ОМОЛОЖЕНИЕ» ОРГАНИЗМА
XVIII век… Медицина, подобно другим наукам, находится под тяжким господством церкви. Заниматься медицинской наукой было опасно, ибо научные изыскания могли дать повод к обвинению в ереси и привести смельчака на костер инквизиции. И все же, несмотря ни на что, врач Гюнтер, нарушив запрет церкви, начал изучать строение, функцию и роль желез внутренней секреции в процессах жизнедеятельности организма. Перейдя к опытам, он взял половую железу петуха и пересадил ее курице. Результат был поразителен: у курицы вырос гребень, ее поведение стало напоминать поведение петуха.
Позднее, основываясь на гюнтеровском опыте, ученые стали производить пересадку половых желез, пытаясь добиться «омоложения» организма. Интересны в этом отношении работы французского физиолога Броун-Секара. Считая, что старение является следствием ослабления функции желез внутренней секреции, которые вырабатывают жизненно важные гормоны, он приготовил экстракт-вытяжку из семенных желез животных и полученный препарат вводил себе в организм. Казалось, желаемый эффект достигнут: самочувствие резко улучшилось, повысилась умственная и половая способность. Но увы! Действие экстракта оказалось крайне непродолжительным, а повторные впрыскивания даже ухудшали состояние здоровья. Тем не менее разные ученые в различных странах мира продолжали проводить подобные эксперименты.
Заслуживают внимания работы врача С. А. Воронова, жившего и работавшего во Франции в 20-х годах нашего столетия. Он пересаживал человеку семенники от различных животных (быка, барана, обезьяны и т. д.). Однако длительного приживления семенников не наступало. С. А. Воронов и его многочисленные последователи пересаживали семенники целиком и отдельными тонкими пластинками, что в общем-то не очень отличалось от того, что делал Броун-Секар. Разница заключалась лишь в том, что Броун-Секар вводил в организм экстракт-вытяжку, а Воронов, целиком или кусочками, — ткань семенных желез. Рассасываясь, они выделяли в окружающие ткани специфические половые гормоны. Но эффект и в этом случае был непродолжителен.