Так же поступил в свое время и ассистент Вилянский. По окончании аспирантуры он остался в Москве — заведовал хирургическим отделением. Я посоветовал ему пойти на самостоятельную работу, помог подготовить и защитить докторскую диссертацию, а затем рекомендовал его в один из медицинских институтов Сибири. Молодой ученый, разумеется не без внутренней борьбы, согласился. Прошло не так уж много времени, и на страницах научных журналов стали появляться его статьи. Теперь он и его сотрудники систематически выступают по актуальным вопросам теоретической и клинической хирургии.
А вот еще один пример. Вернулась к нам на кафедру из хирургической клиники ассистент Т. Ф. Лаврова для работы над докторской диссертацией. Несколько лет назад она закончила аспирантуру по кафедре топографической анатомии и решила перейти на работу в хирургическую клинику. Мы не возражали. Но прошли годы, и ей стало физически трудно часами стоять за операционным столом, нести круглосуточные дежурства. Она колебалась, но потом все же оставила клинику и вернулась на кафедру, где проходила аспирантуру. Имея достаточный опыт в хирургии и знания, Т. Ф. Лаврова сравнительно легко «вжилась» в тему докторской диссертации. В установленный срок она выполнила и успешно защитила диссертацию, после чего была рекомендована на заведование кафедрой в один из периферийных вузов Российской Федерации. Татьяна Федоровна много работает над собой и помогает расти молодежи.
Но, к сожалению, есть и примеры другого рода, с которыми ректору приходится сталкиваться. Однажды мы рекомендовали на кафедру периферийного вуза доцента почтенного возраста. Он предварительно выезжал в этот вуз, знакомился с кафедрой. С воодушевлением говорил о том, какие перед ним открылись перспективы и возможности. Но уже вскоре с грустью сообщал: «Не уверен, хватит ли сил справиться с делами на кафедре…» Через некоторое время мы и сами поняли, что выдвинули человека с большим опозданием — он, так сказать, «перезрел», пересидел на кафедре, былые возможности ушли, и ему теперь уже не под силу новое сложное дело.
С работой на кафедре, как правило, такой человек — внешне — справляется, особых претензий к нему не бывает. Но сам он чувствует, что уже не может выдвинуть смелых научных идей, боится нового, работает без перспективы, без уверенности в поддержке коллектива, и в целом от этого страдает кафедра.
Безусловно, нельзя вульгаризировать проблему и весь разговор сводить только к возрасту. Никакого шаблона, правил или рецептов по поводу того, кого и когда выдвигать на самостоятельную работу, быть не может. Тут все должно решаться строго индивидуально. И в расчет надо брать способности ученого, его организаторское умение, стремление все время идти дальше, профессионально расти, искать, не бояться трудностей.
Неоспоримо одно: нужно всячески поддерживать ассистента, доцента, если он по-настоящему стремится к совершенствованию, к росту, к выходу на самостоятельную работу, поддерживать даже, может быть… в ущерб работе кафедры. Пусть он пишет статьи, читает, выступает с докладами на конференциях и съездах. Человек должен чувствовать помощь и всеобщую заинтересованность в его росте. Если оказать ему нужное содействие в период расцвета сил и способностей, можно смело рассчитывать, что он не только будет на должном уровне самостоятельно вести кафедру, но и успешно работать в той или иной области науки.
Хочется высказать и еще одну, на первый взгляд «крамольную» мысль. Научно-исследовательские институты и лаборатории Академии медицинских наук охотно принимают на работу доцентов и ассистентов, имеющих степень доктора. Им поручают заведование лабораториями, отделениями. Это соблазняет многих, особенно тех, кто в ущерб своему будущему отказывается ехать в периферийный вуз на самостоятельную работу. Не по зову сердца, а по малодушию идут они в научно-исследовательские институты.
Так было, например, и с доцентом Д., способным эпидемиологом. Он должен был сделать выбор: либо, оставаясь в вузе, закончить докторскую диссертацию и уйти на самостоятельную работу, либо перейти в научно-исследовательский институт. Он выбрал последнее и оставил преподавательскую деятельность в нашем институте. А через три года попросился обратно.