Льеж — большой промышленный город, известный своими революционными традициями. Это центр тяжелой индустрии Бельгии. Несмотря на то, что немало заводов и фабрик находятся в черте города, вы их почти не замечаете: так много здесь зелени и воды.
Мы посетили в Льеже «коммуну» — район, где живут рабочие металлургических заводов. Во главе «коммуны» стоит молодой энергичный бургомистр Андре Коолз. Ему 40 лет, он депутат парламента, социалист. Его отец, бургомистр той же «коммуны», погиб в немецком концлагере. Андре Коолз — энтузиаст благоустройства района, изыскивает средства (а это нелегко) для строительства жилых домов, школ, больницы. По тому, как относятся к нему люди, видно, что бургомистр в городе популярен. «Я хочу выполнить завет моего отца, — говорил нам Коолз, — строить возможно больше домов для рабочих, дать им возможность жить в сносных условиях, растить и обучать детей. Конечно, мы не можем предоставлять рабочим квартиры бесплатно, как это делается у вас, но кое-чего мы все же добились…»
Бургомистр охотно согласился показать нам рабочие районы города. В большом комплексе жилых зданий выделяется белый трехэтажный дом для престарелых — гордость «коммуны». Пожилые рабочие, у которых нет родственников, живут здесь в отдельных комнатах, на полном обеспечении. За это они должны вносить администрации определенную сумму из своей пенсии.
— Деньги на строительство дома престарелых, — рассказывает Андре Коолз, — мы всеми правдами и неправдами «выколотили» из администрации завода. Кроме того, получаем небольшие отчисления от профсоюзов. Планируем строительство спортивных сооружений, детских площадок, школ…
В другом рабочем районе Льежа мы посетили построенную на средства профсоюзов поликлинику и стационар на 60 коек для рабочих. Доктор Дельвини с гордостью познакомил нас с планировкой медицинского центра. Для того чтобы осуществить это строительство, ему пришлось потратить неимоверно много сил и здоровья. «Я удовлетворен тем, что сделал для рабочих, — сказал Дельвини, — но повторить что-то подобное я был бы уже не в состоянии. Вы представить себе не можете, как это у нас трудно».
После обхода больничного комплекса мы обменялись мнениями по многим интересовавшим нас вопросам, в том числе и специальным, медицинским. Оказалось, доктор Дельвини — уролог. Он тепло вспоминает свои встречи с советским урологом профессором Фрумкиным, который несколько лет назад посетил его больницу, присутствовал на операциях и подарил ему свою монографию.
Поздно вечером вернулись в Брюссель.
Два последних дня наши гостеприимные хозяева отвели для знакомства со столицей Бельгии. Незабываемое впечатление производит знаменитая площадь Гранд-Плас с ее замечательным ансамблем зданий, с ее всемирно известной городской ратушей и причудливой башней, выстроенными в средние века. Нельзя было, конечно, и отказать себе в удовольствии полюбоваться на фонтан «Маннике-Пис», установленный на углу улиц Рю де Евтюв и Рю де Шен. Это бронзовая фигура мальчика, который с удовольствием пускает струйку в резервуар. Этот мальчуган со своей неиссякаемой струйкой для Брюсселя то же, что волчица для римлян или сидящая на камне русалочка для жителей Копенгагена. Существует немало легенд, поясняющих необычный монумент. Говорят, что когда-то Брюссель был осажден скрытно подобравшимся противником. И вот рано утром, когда все крепко спали, маленький мальчик вышел на крыльцо. Вышел и увидел, что в город вот-вот хлынут вражеские войска. Мальчик закричал, поднял тревогу. Город был спасен! В честь этого события будто бы и был сооружен фонтан «Маннике-Пис».
…Смотришь днем на жизнь Брюсселя и кажется, что все обстоит благополучно, все чем-то заняты, куда-то спешат. Оживленное движение. Масса туристов. Бойкая торговля. Но вот приходит вечер, и облик города меняется. По улицам бродят в поисках пищи безработные. А рядом с центром, в переулках — освещенные окна. Окна-витрины. За ними сидят и лежат полуодетые женщины. Вяжут. Читают комиксы. Просто глазеют на улицу: это товар. Слоняются по тротуарам разрумяненные молодые люди. Это тоже товар. Неторопливо, парами ходят полицейские. Закон охраняет и эту торговлю. Спрос на «живом рынке» растет: натовские офицеры денег не жалеют. Оживление! А мне вспомнились пустынные улицы умирающих индустриальных районов…