— Уфей меня! Я уроф! Я не мофу так фить! Эфо не физнь! Уфей!
— Нет, сынок! Не говори так! — его отец опустился на колени рядом и обнял. — Будь мужчиной. Мы найдём выход! Я тебе обещаю!
— Вам бы найти хорошего врача, — посоветовал Эскель, а сам вспомнил, как Йеннифэр расколдовала Авалак’ха. Уж на что там тяжёлая ситуация была — а вернули прежний облик. Но Йеннифэр рядом нет. Зато есть А’рса, у которого можно спросить, способна ли здесь помочь магия. Если сказать про него начальнику стражи как про лекаря, можно на время обезопасить и эльфа, и Пантею. — Эльф, который был со мной, умеет делать лекарства. Я бы для начала поговорил с ним. Лучше, чтобы я сделал это сам: он плохо говорит по-нашему, а я немного знаю Старшую Речь.
Начальник стражи подумал и сказал:
— Хорошо. Я приведу в темницу и его. Вроде как для свидетельской беседы.
— Тогда девочку тоже. Она всё время была со мной. Можете записать её слова как свидетельство моей невиновности в смерти герцога.
— Что значит — ушли? — капитан стражи опять выпучил свои глаза и чуть не ударил хозяина постоялого двора.
— Так точно-с, сбежали. Подельники убийцы — видать, тоже за душой грех есть, что сразу же после вас ушли, — оправдывался тот.
— Ничего не слышал, куда они могли уйти? Живо говори!
— Не знаю-с. Коня своего из стойла вывели и ушли.
— Коня, говоришь?
Отец Юлиуша разослал своих подчинённых во все концы города на поиски эльфа и девочки с конём. Кто-то из горожан, видевший их, навёл одного из стражников на дом хозяина антикварной лавки. Пантея, отошедшая на рынок за продуктами, успела только увидеть издалека, как А’рсу вместе с конём забирают под арест. Эльф не сопротивлялся, помня о том, что Эскель говорил ему об опасности показывать свои магические способности. Девочка закусила губу и простонала от досады: ведь она возвращалась с провизией, чтобы они с магом сразу же поехали в сторону монастыря! Теперь ей оставалось только бежать туда самой. Подождав немного, пока стражник с арестованным не скрылись за углом дома, она прошла в лавку, быстро схватила свой мешок, извиняясь и оправдываясь перед Йозефом, и помчалась к монастырю Вечного Огня.
Когда Пантея покинула границы города и вышла одна в пустое поле, ей вдруг стало не по себе. Ей показалось, что за ней гонятся. Оглядевшись и никого не обнаружив, девочка пробежала ещё немного, а монастыря так и не было видно. Отдышалась, побежала дальше — всё равно не видно. Девочка несколько раз устраивала передышки в беге, на горизонте открылось бескрайнее поле — и не было видно никаких зданий. Тут Пантея остановилась и бессильно села на луговые травы. Обняв коленки руками, она начала плакать, только тихо, чтобы никто не услышал. Ей вспомнилось, что так же плакала и её мать, и от этого стало ещё горше, и слёзы покатились быстрее. Потом сознание прошибла мысль: что ж она здесь сидит и теряет время? Ведь стемнеет, и тогда легко заблудиться. Эскель там пропадает, А’рсу забрали, а она тут сидит! Вытерев слёзы рукавом, девочка шмыгнула, поправила на спине арбалет и побежала дальше.
Пока девочка бежала за герцогиней, начальник стражи формально допросил А’рсу с помощью Эскеля, а потом под видом посещения места преступления они все вместе пришли к Юлиушу.
Маг внимательно осмотрел несчастного без посторонних глаз и, выйдя к ведьмаку и начальнику стражи, изрёк:
— Dearg aeldra. Порфирия. Тяжёлый.
— А что это?
— Болезнь. Наследство. Отец, мать — сын.
— А, это передаётся по наследству, — понял Эскель.
— Вылечить-то можно? *** с ним, откуда она!
Эльф строго посмотрел на отца пациента.
— Вылечить конец — нет. Он передать сын, дочь.
— То есть он передаст болезнь детям, и она поэтому до конца не лечится?
— Так! — А’рса был рад, что его начали понимать.
— Ну, а хоть облегчить её? — начальник стражи подошёл ближе к магу.
— Можно. Только не мешать делать… лекарство.
— Что для него нужно?
— Перо. Бумага.
Отец Юлиуша сунул требуемое в руки лекарю так быстро, будто у него оно было заготовлено заранее. Эльф чинно сел за маленький столик пациента и вывел на бумаге красивыми кучерявыми буквами названия нужных ингредиентов. Бо́льшая их часть была взята из рецепта снадобья, которое не так давно подлечило кровь самого мага. Другая часть предназначалась явно для мази.
— Купить, — кратко сказал эльф, отдавая запись начальнику стражи.
— Мигом.
Юлиуш всё это время смотрел на них из своего тёмного угла, и по выражению лица родителя понял, что появилась надежда.
— Сынок! Сынок! Тебя вылечат! Тебя вылечат! — отец радостно, но всё же аккуратно потряс Юлиуша за худые плечи и быстро выбрался из подвала. Если бы у ведьмака с магом было бы поменьше совести, они точно воспользовались бы этим моментом и убежали. Но вместо этого Эскель и А’рса стали обсуждать, что из приборов нужно для приготовления лекарства.
Ингредиенты достали быстро. Разложив всё на столе и размяв пальцы, эльф попросил оставить его с Юлиушом наедине на день и отойти подальше: возможно, пациент будет кричать, отец не выдержит и бросится спасать его, чем загубит дело. На самом деле маг собирался произносить заклинания и боялся, что это услышат.
Ночью, когда девочка добежала до ворот монастыря, стало очень холодно и сыро. Пантея растирала себе плечи и руки, которые не слушались и дрожали так, что было тяжело стучать в ворота.
К решётке стало приближаться пятно яркого света. Пантея увидела одноглазого старика с длинной, до пояса, бородой, и фонарём в руке.
— Откройте, пожалуйста! Пожалуйста! — девочка прижалась к холодным прутьям.
— Ты что здесь так поздно, дочка? Заблудилась? — спрашивал её старик, открывая засов.
— Мне нужно увидеться с герцогиней, которая пришла к вам вчера…
Мир перед глазами девочки стал заваливаться вбок. Старик не дал ей упасть, подставив свободную руку.
— Тебе, дочка, отдохнуть надо.
— Пожалуйста… отведите меня к герцогине, — настояла Пантея, когда голова перестала кружиться.
— Я приведу её, приведу. Только сначала поесть тебе дам.
Монах привёл девочку в свою келью, развёл огонь в маленькой печке и посадил гостью рядом, накрыв вязаным козьим платком, которым обматывал себе поясницу в минуту хвори. Сунув Пантее в руки миску с варёной пшеницей и ложку, старик поспешил за дверь.
Девочка была растрогана таким тёплым отношением и шмыгнула, быстро поморгав глазами. Она достала из своего походного мешка пару яблок и положила на столик монаха.
Старик вошёл в келью с какой-то незнакомой женщиной в длинном льняном платье. Пантея застыла с ложкой во рту: неужели она ошиблась и пришла не туда?
— Золотце! Что ты здесь делаешь одна? Без ведьмака? Разве вы не ушли?
Голос был точно герцогини. Девочка присмотрелась к ней: женщина улыбалась, лицо её было спокойным и выражало странное блаженство. Именно из-за этого выражения лица Пантея герцогиню и не узнала сразу.
Женщина подошла поближе и села рядом с девочкой на колени. При свете огня Пантея разглядела герцогиню получше и заметила, что у неё убавилось морщин около глаз и на лбу. Такая перемена человека за один день настолько поразила ночную гостью, что она не сразу вынула ложку изо рта и начала говорить.
— Мадам… Эскеля арестовали за то, что он будто убил Вашего мужа! Но он же не убивал! Скажите это начальнику стражи, пожалуйста! Он Вам ведь поверит?
— Вечный Огонь… Как я и боялась! Конечно, золотце, пойдём в город! Утром, когда ты проснёшься: устала ведь.
— Она в обморок чуть не упала, — добавил аргумент к утреннему выходу монах. Увидев на столе два яблока, он улыбнулся, поняв, откуда они взялись.
— Тем более! Доешь — пойдём в мою келью. Я постелю там тебе поспать.