Между тем, Крейн уже начал воплощать свои слова в жизнь. Вытянулся на лавке, подмостив под голову свернутую куртку, сложил руки на груди и закрыл глаза.
Его ноги, обутые в сапоги, выглядывали с другой стороны.
Тая посмотрела на лампу. Масла в ней оставалось совсем чуть-чуть, фитилек обещал погаснуть в любой момент. Но от мысли, что придется остаться в темноте, девушку пробрала неприятная дрожь.
Раньше она не замечала у себя страха перед темнотой. Это было что-то новенькое.
— Эй, — тихонько позвала она. — Ты что, уже спишь?
Крейн и бровью не повел.
Сев на топчан, Тая вздохнула и посмотрела в окно.
Во дворе быстро темнело. Она не могла определить время, не имея часов. Но внутренний компас показывал, что не больше шести. Спать вроде рано, а больше заняться не чем.
Решившись, она перебралась поближе к окну.
Села, удобненько примостив живот на колени, оперлась спиной о стену, и тоскливо уставилась на пустынный двор.
Мысли, как заведенные, возвращались к тому, что случилось. Стоило расслабиться, и перед глазами возникало виноватое лицо мужа или притворно сочувствующее — Ларисы. Тая не верила ни в его чувство вины, ни ее жалость. Она решила, что ей нужно забыть о них. Вычеркнуть из памяти, будто этого эпизода никогда не было в ее жизни.
Лучше подумать о настоящем, чем мучить себя прошлым, которое все равно нельзя изменить.
А в настоящем у нее было новое тело. Молодое, здоровое, судя по ощущениям, и беременное. Девушка чувствовала себя, что называется, кровь с молоком, а живот не доставлял дискомфорта.
Тая прикинула свой новый рост и вес, и решила, что они немногим отличаются от ее прежних параметров. Только теперь лишние килограммы заменял хороший такой животик, в котором билось крошечное сердечко.
Забывшись, она положила руки поверх живота. Погладила. Изнутри откликнулась еще не рожденная жизнь, и Тая почувствовала, как ее губы сами собой разъезжаются в глуповатую улыбку, а глаза становятся мокрыми от набежавших слез.
Это были чистые слезы. Они текли по ее щекам, унося с собой призраков прошлого. И Тая не спешила их вытирать.
Впервые в жизни она поняла, что значит плакать от счастья.
Не важно, что ждет впереди. Тая не спешила заглядывать в будущее. Важно сберечь то, что имеешь сейчас.
Не важно, что будет завтра. Сейчас у нее есть крыша над головой, мужчина, готовый о ней позаботиться, и ребенок, которому нужна мать. Она все выдержит, ко всему привыкнет, со всем разберется. Не может быть, чтобы взрослая женщина двадцать первого века не смогла реализовать себя в этом средневековье.
При этой мысли, Тая невольно покосилась на ружье, оставленное Крейном в углу.
М-да… Не такое уж тут и средневековье.
***
Похоже, она задремала, потому что вздрогнула, вываливаясь в реальность, когда кто-то дотронулся до нее. Сердце сжалось испуганной птичкой и внутри все обмерло.
Мужчина. Сильный, опасный. Он надвигался на нее из темноты с неотвратимостью рока. Он нес с собой боль и страдания…
Она распахнула глаза.
Морок рассеялся. В свете масляной лампы над ней застыл Крейн.
— Господи! — выдохнула она. — Разве можно так пугать?!
Тот внимательно посмотрел на нее:
— Я тебя напугал?
— Да! Я чуть богу душу не отдала.
Тая ждала, что он извинится. Но, похоже, Крейн даже не подозревал, что на свете есть такие слова, как «извини» и «прости».
Вместо этого он отступил, убирая руки за спину.
— Пора.
Тая неловко поднялась, накидывая на плечи стеганую телогрейку. К ее сожалению, у Крейна не нашлось женской одежды, даже сорочка, которую он ей пожертвовал, оказалась мужской ночной рубахой. Ему она была до колен, ее закрывала почти по пятки — удобная вещь.
— И что же мы будем делать всю ночь до рассвета? — осведомилась девушка, окидывая сонным взглядом полутемную комнату.
— Что угодно, только вдвоем.
— Это такой обычай, да? — она зевнула, прикрывая ладошкой рот. — А просто немного поспать мы не можем?
Его взгляд потемнел.
— Нет. Богов нельзя обмануть.
— Ну ладно, — Тая сдалась.
Позевывая, потащилась к столу, по пути расплетая растрепавшуюся косу. Всегда восхищалась девушками, что сумели отрастить длинные волосы. Не зря же говорят, что коса — девичья краса. Только в суматошном темпе двадцать первого века длинные косы стали редкостью, требующей уйму внимания.
Здесь же ей торопиться некуда. Вся ночь до утра, чтобы сидеть и неспешно расчёсывать волосы. Заодно можно попробовать сплести из волос что-нибудь необычное и вспомнить мастер-классы, которые она время от времени смотрела по телеку.