— Лина — моя сестренка. — Я робко протянула руку к малышке. Она, не решаясь пошевелиться, смотрела на своего захватчика.
— Ами… я Ами…
На секунду, его глаза расширились от удивления, но тут же стали прежними. Он посмотрел куда-то мне за спину. Я обернулась и попятилась в ужасе. На краю полыхающего леса стоял тот самый песик, то есть та самая псина из огня. Вместо глаз у него были тлеющие угольки, плоть словно состояла из булыжников, а в местах сочленений бурлила, вытекая наружу, лава. Чудище раскрыло пасть и издало то, что должно было быть рычанием, но звучало как грохочущий каменный обвал.
Я попятилась и вздрогнула, когда уперлась, словно в стену, в человека в черном. Он все еще стоял на месте, нисколько не растерявшись из-за появления монстра. Но теперь я отчётливо видела в глазах, которые вблизи выдавали его молодость, удивление. Он смотрел на меня и был чем-то поражен. Чем именно, я не понимала, меня в данный момент это и не интересовало. Я была напугана, и единственным, от кого могла получить помощь, был он. Видимо, все, что чувствовала и думала, отражалось у меня на лице, потому как наш защитник вновь стал суровым и сухим. Отпустив Лину, он зашагал прочь. «Не мог ведь он нас бросить!» — спрашивала себя я.
— Пошли, — бросил он, ускоряя шаг и ни разу не обернувшись. Мы схватились за руки и побежали прямо в зимний лес. Перед тем как шагнуть на снег, я помедлила и обернулась на мальчишку, который спас меня.
«Беги», — прошептал он, обращаясь в камень.
От кого надо было бежать?
Глава 3
Мы еле поспевали за нашим новым другом. Он же не сбавлял шаг, казалось, наоборот, если нам удавалось его догнать. прибавлял скорости. Огромный собакоподобный монстр, видимо, остался на пожарище или избегал снега, но факт оставался фактом: нас никто не преследовал. Жутко было от самого леса, словно он мог слопать нас в любую секунду.
— Это все расстроенные нервы, — пыталась успокоить себя я. — Пришлось многое пережить, и теперь я вижу монстров там, где всего лишь деревья… — Но тревога не отступала.
— Как тебя зовут? — спросила я, пытаясь выровнять дыхание. — Мы же представились тебе, знаешь, теперь твоя очередь. — В ответ тишина.
Мы шли уже долго, а он все молчал. Ни одного слова, ни взгляда, он просто шел впереди. Я боялась его и поэтому не могла молчать, хотелось хоть чуть-чуть понять, с кем мы идем. Я ужасно замёрзла, хотя старалась не подавать виду. Отметила про себя, что Лина очень удачно выбрала одежду. Мысль о доме больно кольнула сердце. Когда мы теперь вернемся домой, да и вернемся ли вообще? Прогнав напавшее уныние, я вернулась к одежде. Сестра, будто предчувствуя что-то, оделась тепло, такие вещи мы носили, когда зимой с моря дули штормовые холодные ветра, так что Лина была надежно защищена от местного климата, не то что я. Ведь я-то собиралась на бал, а не в поход по сугробам. Все, наверно, уже танцуют, а мама пришла домой и, не застав Лину, паникует.
— О нет, надо это прекратить, сейчас не время! — прошептала я сама себе.
Чулки и рваное платье совсем не спасали от мороза. Короткая куртка-косуха, хоть и была из натуральной кожи, сейчас казалась куском льда на плечах.
— Хорошо, хоть туфли бросила, — посмотрела я на свои сапоги с длинным голенищем; может, они и не зимние, но от снега защищали.
— Куда мы идем? — и снова — тишина.
Мы с Линой переглянулись.
Если бы я сама не слышала его голоса, подумала бы, что он немой или глухой, а может, и то и другое вместе, так как за час расспросов мы не удостоились даже взгляда.
— Подожди, пожалуйста, — взмолилась я где-то еще через час и, очень кстати споткнувшись неизвестно обо что, скрывавшееся под снегом, полетела прямо в сугроб, отчего всем пришлось остановиться.
Лежа в снегу, я принялась жалеть себя.
Только мой бал с самым классным парнем мог закончиться так плачевно. Я же вечно рыжая. Может, стоило давно уже перекраситься? Мне было больно, одиноко и страшно, а к тому же холодно, и, лежа в снегу, я уже не верила в то, что все это кончится.
— Ами? — раздался голос сестры.
Как же мне не хотелось отвечать! Вот бы свернуться калачиком тут и уснуть. Поверить, что это все — дурной сон.
— Да-а-а, я встаю, встаю, — промямлила я дрожащим голосом и начала шевелиться. Замёрзшие руки и ноги не слушались.
Наш спутник схватил меня и практически без усилий, как куклу, поставил на ноги.
— Макс. Меня зовут Макс, — сказал он.