-Тыыыы...меняяяя...люююбииишььь...Яяааа...тееебяяя...тооожееее!!!! - орал на всю охотник, раскачиваясь взад и вперёд.
Волк тихо рыкнул, прикрыв лапой голову. Для его ушей это было самой настоящей пыткой. Даже шерсть встала дыбом. Уж лучше просто перегрызть глотку, но этот людишка ему нужен.
Дик два дня выискивал его, и вот теперь готов был просто на все наплевать, и убить того, лишь бы тот заткнулся.
-Яяяяя...поооомнюююуууу...твоииии...гуууубыыыы!
Тем временем над его чутким слухом издевался, продолжая петь, хотя это слово никак не подходило к тому визгу, парень. Волк поморщился. Чуть привстав, он принюхался. Но ничего не учуял нового. Трава, деревья, земля, прячущаяся мышка, костер... И все... Странно. Он снова втянул воздух в ноздри, расщепляя его на составляющие.
И опять ничего! Исчез аромат охотника. Это было интересно. Как так? Волк тихо переступил с лапы на лапу, оглядываясь по сторонам. Что же отбило запах?
Чувство тревоги скрутилось внутри. Оборотень тихо начал отступать. Здесь явно было что-то неправильно. Точно! Этот тип специально разыгрывал перед ним, идиотом, спектакль!
- Попался! Первый есть... - расслышал он, когда вдруг сверху на него упала тяжёлая металлическая сеть.
- Рррррр!!! - зарычал волк, пытаясь выпутаться из нее, но все напрасно.
И трансформация не получалась. Вот это ж надо было так влипнуть! Дик бесился, рычал, дергаясь и ещё больше запутываясь. Его заманили в ловушку! И он сам дал себя поймать!
- Фууух, я уже задолбался строить из себя полоумного... - процедил тот самый орущий песни охотник, сплюнув под ноги.
- Да, от твоего ора и у меня уши чуть не отпали. Мой тебе совет, не пой больше, это не твое. - ответил один из охотников в военной форме.
- Дрыгается ещё! Не вырвется?
- Не-а, эта штуковина надёжно удерживает этих тварей. Теперь погрузим его и везём. Хозяин будет доволен.
Дик дернулся, когда в него выстрелили с разных сторон дротиками с транквилизатором. Через пять минут отчаянного сопротивления, волчья голова поникла и он уснул.
Мужчины с трудом перетянули его к замаскированной машине. Закинув спящего пленника в клетку, они погрузились следом, и направились в сторону лаборатории.
********
Два дня Аделия не находила себе места. Чувство тревоги глубоко засело в ней. Даже общение с матерью и свекровью в этот раз нисколько не взволновало ее. Молча слушала, кивала, соглашалась. А сама мысленно представляла образ Диска, поглаживая округлившийся животик.
- Так необычно это видеть... - сказала Мира, рассматривая дочь.
- Что именно? - отстраненно поинтересовалась девушка, смотря в окно.
- Твою беременность. Когда я вынашивала тебя, то в первые четыре месяца вообще не подозревала о твоём существовании... А у тебя...
- Я ношу ребенка оборотня. В этом нет ничего странного. Их самки тоже три месяца вынашивают.
- Да, но...ты же человек...
- Я Лунная дева, разве забыла? Вот поэтому, наверное, моя беременность и протекает таким образом.
- Как ты? Не боишься? Хочешь, я буду присутствовать с тобой на родах?
- Ой, я так поняла, что там итак народу будет дофига и больше! Я справлюсь, честное слово...
- Моя девочка!
От этих слов сердце сжалось. Дик так часто называл ее именно так. Слезы сами собой выступили на глаза и, чтобы их скрыть от мамы, она быстро сослалась на возникшие дела, и помчалась искать одного из мужей.
Сейчас ей особенно нужна была забота и тепло. А это могли дать только ее волки. Райан уехал к отцу, Мэтью беседовал с Кесси и Джимом. Ага, а вот и тот, кто сейчас выступит для нее в роли теплой и надёжной жилетки для слез! Закари!
Он с кем-то говорил по телефону, размахивая свободной рукой, в которой зажимал тонкую веточку. Приближение жены Закари сразу услышал, а ещё ощутил ее тревожное состояние и запах слез.
- Черт возьми, маленькая! Что случилось? - сбросив разговор, спросил он, принимая в объятия супругу.
- Я и сама не знаюуууу... - разрыдалась она, обхватив его за шею.
- Милая, шшшш, ну что ты, моя хорошая? Все хорошо... Я здесь, рядом...
- Мне плохоооо...страшнооооо... - продолжала завывать Аделия.
Закари подхватил на руки дрожавшую девушку, и стремительно вошёл в дом. Не останавливаясь, он поднялся на второй этаж, затем в свою комнату. Здесь все было завешано разными постерами. Большая кровать, кто бы сомневался, дверь в ванную, окно с тяжёлыми портьерами, письменный стол с креслом, телевизор на стене. Комната была истинно мужской. И каждаый уголок четверых братьев имел именно свою ауру и свой собственный стиль.