Пока мы кашеварили, прошли те самые два часа, необходимые для моей земляничной настойки. Разлив лечебные зелья по своим флаконам (причем пахли они так себе — как и все лекарства — не аппетитно), Кузя разрешил таки мне продегустировать мою прелесть. Причем порекомендовал перебраться в спальню на кровать, а то мало ли что….
— Что? Опять плющить будет, как от драконьей настойки?
— Нет, что вы, конечно же нет! Но мало ли что… — хранитель старательно отводит глаза, — а может вам спать захочется? Не на полу же в лаборатории?
— Ой, что-то ты темнишь лохматый! Ладно, пройдем.
Поднявшись в свою спальню, забралась на кровать и постаралась устроиться поудобней.
— Наше здоровье, Кузенька! — салютую ему флаконом и пью. Да, ищейки не ошиблись, вкуснятина! Старательно вытрясываю из бутылька на язык все капельки, и облизываю горлышко. Ээх, маловато будет… Ну да ладно, если верить хранителю (а не верить повода нет), то меня ждет еще как минимум два подобных эликсира.
В центре груди образуется приятное тепло и расползается по конечностям, чувствую себя маленьким солнышком. Хочется обнять весь мир и задушить в объятиях, но из возможных претендентов лишь хранитель, и тот, заранее спрятавшийся за креслом (и когда успел?). В итоге пришлось обнять подушку и с улыбкой клинической идиотки изображать дальнюю родственницу чеширского кота, мурлыкая от счастья.
Но ничто не вечно, и потихоньку тепло сошло, забрав с собой и эйфорию. Взгляд становится более осмысленный, и даже мысли кое-какие появляются.
— Кузя, можешь выходить, я в порядке. Скажи, что во мне изменилось?
Хранитель оценивающе оглядывает всю меня и принимает решение покинуть убежище. Забирается ко мне на кровать и повторно осматривает.
— Я очень рад, все прошло просто замечательно. Структура вашего тела стала более плотной и менее прозрачной. Исчезли первые признаки нестабильности. Да лучше сами посмотрите.
Спрыгиваю с кровати и подбегаю к зеркалу — энергии во мне уйма — на пару переворотов мира точно хватит, осталось найти точку опоры. А я ничего так, очень даже ничего. Действительно, если раньше сквозь меня можно было рассмотреть все подробности окружающей среды, то теперь лишь неясные очертания. Черты лица стали более утонченными, глаза потемнели, лишь цвет волос остался таким же невзрачно пепельным. В остальном же это была та же я, как и все 25 предыдущих лет. Замечательно!
— Отлично, Кузенька! Я готова спасти целый мир и даже одного отдельно взятого Натаниэля. Пойдем?
От моих слов хранитель радостно улыбается и усердно кивает.
— Конечно-конечно, только нам необходимо тщательно подготовиться. Пойдемте, соберем все, что потребуется для операции спасения.
И мы снова потопали в лабораторию, хранитель лишь захватил из спальни плед, объяснив это тем, что когда мы снимем с парня стазис, он будет слишком слаб, чтобы стоять. И как раз на плед то мы его и уложим.
Не успели мы выйти из комнаты, как дом затрясло.
— Кузя, что это? Землетрясение? Разве это возможно? — цепляюсь за косяк двери и жду повторных толчков.
Хранитель хмурится и напряженно вслушивается. А потом начинает ожесточенно ругаться, кажется на вампирском (хотя с его экспресс-обучением я в этом не совсем уверена, может и на гномском).
— Кузя? — чего не ожидала, так это того что малыш знает столько взрослых непечатных слов, которые и меня заставили покраснеть.
— Это отродье Хаоса, все же они смогли найти нас. Наверное, по остаточному следу, по которому мы затянули вас. Оденьте свои доспехи — придется защищаться. Я слышу одного, надеюсь, ваши новые возможности помогут нам с ним справиться. Будьте внимательны, он совсем рядом.
Следуя совету хранителя, выпускаю щупы спины по максимуму и окутываюсь в кокон доспехов. Оставшиеся распределяю поровну между гляделками, хваталками и ищейками. Как и Хранитель начинаю с их помощью сканировать пространство. Так, что-то нашла, оно в гостиной. Адаптируя ощущения щупальцев под знакомые образы, идентифицирую пришельца как что-то склизкое и мерзко воняющее, что-то среднее между слизнем и трупом. Фу, ну и гадость. Определенно, такому гостю здесь не место! Ему вообще нигде не место. Осталось донести эту мысль по назначению и поставить перед фактом.