— Все хорошо, — произнесла она снова, обращаясь на этот раз ко мне.
Адам облегченно вздохнул.
— Объясни, что происходит.
Я сообщила ему краткую версию — и все равно на это потребовалось время. Когда я рассказывала ему о вторжении Дэвида Кристиансена в мой дом, он закрыл глаза, словно ему было больно держать их открытыми. Еще до того как я закончила, он начал беспокойно ворочаться.
— Кожа сползает.
— Это серебро тебя тревожит. — Мне следовало догадаться раньше. Коснувшись свободной рукой его рубашки, я показала серый налет на указательном пальце. — Я слышала, как с потом выходят пули, но серебро — никогда. — Начала помогать ему снять рубашку и тут же поняла, что он не может бегать голым, когда здесь Джесси. — У тебя нет запасной одежды, Шон? Это серебро жжет ему кожу.
— Может надеть мою, — ответил Шон. — Но сходить за сменой я не могу: я на дежурстве.
Я вздохнула.
— Придется отдать мои спортивные брюки. Футболка у меня длинная, доходит до икр.
Мы с Шоном как могли быстро раздели Адама, рубашкой вытерли серебро с кожи и накрыли моими брюками и зеленой футболкой Шона. Адам сильно дрожал к тому времени, как мы закончили.
Термос расплескал свое липкое содержимое по всему полу, когда я его уронила, но и сам термос, и кофе уцелели. Я попросила Джесси давать отцу кофе так быстро, как он сможет глотать, и с некоторым трудом она справилась. Когда кофе исчез, она, не моргнув, скормила ему сырой бифштекс из мешка на липучке.
Я тревожилась, потому что Адам был очень пассивен; в таком состоянии я его никогда не видела. Сэмюэль говорил, что длительное действие серебра повышает чувствительность. Я вспомнила о головной боли Артура и его припадке и понадеялась, что смена обличия поможет ему выздороветь.
— Знаешь, — задумчиво произнес Шон, — если Джерри хотел, чтобы он через месяц сразился с главным волком, он не слишком хорошо о нем заботился.
Я взглянула на него и в этот момент услышала, как открылась дверь.
— Эй, Моррис, — начал вошедший незнакомый мужчина, — босс зовет тебя и…
Он увидел Адама и Джесси, замолчал и потянулся за оружием.
Если бы все зависело от меня, мы все были бы мертвы. Я и не подумала достать свой револьвер, только глазела пораженно: я поняла, что Шон не закрыл дверь. Трижды быстро щелкнул пистолет Шона — в районе сердца вошедшего появился почти правильный красный треугольник, причем шума было не больше, чем если бы кто-то открыл бутылку с шипучкой. Шон стрелял из малокалиберного автоматического пистолета с глушителем.
Наемник медленно опустился на колени, потом рухнул лицом вниз. Я наконец выхватила свой револьвер и прицелилась.
— Нет, — остановил Адам. — Подожди. — Он посмотрел на дочь. — Ты сказала, что не ранена — это правда?
Джесси решительно кивнула.
— Только синяки.
— Хорошо, — кивнул Адам. — Мерси, мы постараемся как можно больше оставить в живых: мертвые ничего не расскажут, а я хочу точно знать, что происходит. Мы уйдем задолго до того, как он излечится настолько, чтобы представлять опасность. Оставьте его.
— Он не мертв? — спросил Шон. — Капитан говорит, что вервольфов можно убить свинцом.
Не привыкнув иметь дела с вервольфами, люди Кристиансена не держали серебряных пуль, а мой запас был ограничен. Серебряные пули дороги, а я обычно не охочусь на вервольфов. Только у Коннора есть пистолет, который может стрелять пулями моего калибра. И я отдала ему с полдюжины своих 9-миллиметровых пуль.
— Нужно попасть в позвоночник серебром, если хочешь убить вервольфа, — сказала я Шону. — И даже тогда… — Я пожала плечами. — Серебряные пули дают раны, которые не так быстро заживают, и вервольф может истечь кровью.
— Черт возьми. — Шон бросил последний взгляд на окровавленного вервольфа, в которого он стрелял. Потом взял свой телефон и набрал несколько номеров подряд. — Это сообщит всем, что мы начали. — Он спрятал маленький прибор в карман джинсов. — Нам пора двигаться отсюда. Если повезет, они решат, что это где-то далеко, и не обратят внимания на мои выстрелы. Но скоро хватятся Смитти, и когда это произойдет, нас здесь не должно быть.
И он принялся организовывать наш отход.
Я убрала СИГ в кобуру и достала «магнум». Для него у меня нет кобуры, придется нести в руке. Дополнительный магазин я сунула в бюстгальтер: просто лучшего места не было.
Мы оттащили раненого вервольфа от двери, затем Джесси и Шон поставили Адама на ноги. Шон — потому что он самый сильный из нас, Джесси — потому что я умею стрелять лучше нее. Я вышла первой.
Эта часть склада была расположена отдельно от главного помещения. Офисы располагались в секции, занимавшей в ширину только половину здания, и подо мной оказалась цементная площадка, достаточно широкая, чтобы по ней рядом прошли два грузовика. Перегнувшись через перила, чтобы посмотреть, что происходит внизу, я определила, что поблизости никого нет, но остальная часть здания из-за высоких штабелей ящиков была видна мне плохо.
Как только остальные оказались на лестничной площадке, я спустилась ниже, на второй этаж, откуда могла охранять их. По плану Шона мы должны были попробовать довести Адама до машин. У одного из людей Джерри есть классический грузовик «шевроле»; Шон сказал, что завести его, закоротив провода, — быстрее, чем вставлять ключ в зажигание.
Я пыталась дышать тише, чтобы лучше слышать, но на складе было тихо, раздавались только звуки шагов моих товарищей; но у меня звенело в ушах так, что это могло скрыть приближение целой армии.
Рядом с офисами располагалась гаражная дверь, высокая, двойной ширины, того типа, что позволяет пропускать прицепы. Шон пояснил, что дверь закрыта снаружи, а мотор, открывающий ее, Джерри расстрелял, когда решил держать Джесси в офисах: он хотел контролировать доступ к ней. Поэтому нам придется идти к другой стороне склада и выйти через единственную незакрытую маленькую дверь.