Они разлетались во все стороны, распадались на куски. Десятки и десятки смазанных силуэтов нападали на меня со всех сторон.
Все враги, все должны сдохнуть.
— Ха-а-а. — Искрит броня. Глазницы залиты светом.
Раскаленный клинок из моего локтя отсекает чью-то голову.
Плюю кислотой, слышу крик.
— Ра! — копье бьет мне в спину, ломается.
Разворот. Удар, удар, удар! Покрошенное месиво падает на землю. Вновь обращаюсь вспышкой! Пробиваю дом, еще один, изрыгаю пламя, поджигаю древесину. Топаю. Корни сносят очередной домишко. Зацепившись за них, поднимаюсь выше. Кричу древние слова. Все твари этажа откликаются на зов. Полчища диких табуном врываются в деревню. Кусают, жалят, не боятся смерти.
Смерти… Перед глазами вспыхнула её улыбка.
— РА-А-А-А-А! — рычу во все легкие. Разряды молний вырываются из меня, испепеляющие лучи выжигают округу.
Я слышу крики сотни умирающих. Но это лишь белый шум. Это ничто, пустой звук.
Опускаю голову. Вижу… Вижу еще один силуэт, напоминающий улитку. И вот теперь я хоть что-то почувствовал. Ярость, злобу, желание порвать это на части!
— ВА-А-А-АКТА-А-А! — обернувшись молнией, мчу к цели.
Улитка сцепила пальцы, призывая природную стену перед собой. Плотные корни, которые невозможно пробить смертному. Но…
— Ра-а-а-а! — я пробил их. От столкновения воздух исказился, будто зажглась сверхновая.
Взрыв!
Преодолев яркое зарево, прыгаю на мразь! Удар!
Точное попадание разрезало желеобразное тело пополам, но кусочки вернулись на место, присосались друг к другу на вязких нитях.
— Тебя… не должно… — не достигала моих ушей и половина того, что она говорила. — Монстр! — даже её голос выбешивал меня. Улитка изрыгала из своей мерзкой пасти звуки, а я… я лишь слышал, как Мелони произносит последние слова:
«Люблю тебя».
— Ненавижу… — броня на моем лице чуть разошлась в стороны, я выдохнул пар с огнем. — Ненавижу!
— Зи-Атур! — крикнула Вакта. — Уговор был не тако…
Срываюсь с места! Новые корни покидают землю, хватают, сжимают меня. Тиски столь сильны, что броня трещит, да и сама живая древесина лопается от напряжения. Хватаюсь руками, дергаю в стороны. Верхняя часть тела свободна.
— Зот… Зот, я умоляю тебя! — горят глаза Вакты. — Всё… всё, что я делала, было нацелено на благо моего народа!
На мгновение я застыл. Снова и снова перед глазами возникали трупы моих друзей. Тело любимой.
— Больше… — по новой обвились корни вокруг меня. — Больше не услышу её голоса… Не смогу прикоснуться, не увижу её глаз. — Броня на лице вернулась на место. — И мир, где больше её нет, — раскалялся алый хитин, температура поднималась, превращая живое в уголь и пепел, — для меня неважен.
Вспышка! Разрываю силки окончательно. Земля трясется, покрывается трещинами.
Вакта попыталась выставить руку. Мой клинок разрезал ее конечность от пальцев до локтя, разделил пополам.
Еще раз телепортируюсь! Режу ей спину! Еще, еще и еще! Улитка кричит, пытается восстановиться. Но я ловлю кусочки её тела, сжимаю, рассекаю. В конце бью ногой, повалив то, что осталось от Вакты.
Аморфное месиво вытекло из панциря. Пыталось держать форму женского тела. Она плакала, яркие слезы выделялись на густо-зеленой плоти.
— П-прошу, — расплывающиеся, как вода, пальцы потянулись к моей щеке.
Сажусь сверху. Удар! Удар! УДАР!
Бью кулаком, бью так сильно, что каждое соприкосновение моих костяшек с её лицом создает ударные волны. Земля прогибается, трещины образуют кольцо. Я остановился… когда понял, что вот уже как несколько минут бью по мокрой луже.
Вдохнул на полные легкие.
— РА-А-А-А!
Строка обернулась на оглушающий рык Уничтожителя. Дочь Матерей смотрела на горящую деревню, смотрела, как тлеет и ревет умирающая гаргантия. Плодородный лес скоро будет уничтожен. Лиисточек прижималась к её ноге. Лишь малая часть жителей успела сбежать: Строка, услышав предупреждение повстанцев, смогла увести немногих. Пер-Када и Вакта остались, погибли.
Строка покосилась на свою дочку, а затем на небольшой корешок в своей руке. Кусочек сердца гаргантии-младшей.
Улитка действительно предала Недра. Предала Мелони и Зота. Но испытывала ли она ненависть к ним? Нет. Хотела ли она гибели Земли-без-Света? Тоже нет. И потому в последний день своей жизни она рассказала Строке… показала, как Дочь Матерей сможет помочь повстанцам.
— Если я не переживу эту встречу, — зазвучали в памяти Строки слова Вакты, — то я не хочу быть той, кто погубил наше измерение…
— Тогда зачем⁈ — срывался голос Строки. — Госпожа, почему вы помогли этой твари⁈ Почему склонились перед Атуром⁈
— Мне казалось… — не смогла ничего сказать улитка. — Я думала…
— Мам? — вернула Листочек Строку в реальность.
— Кхм, — спрятала дикарка корень в подсумок. — Быстрее! — начала подгонять она выживших. — У нас мало времени!
— Но куда нам идти? — утирала слезы беременная девушка.
— Сопротивление… — кивнула сама себе Строка. — Еще есть надежда.
Глава 4
Ожидание
Аренный круг. Эрли подогревала толпу, пыталась казаться победительницей, а дикари-воины радовались. Слухов им было недостаточно. Сейчас они видели в Клифе не больше чем выскочку, который считает себя лучше, чем они.
Конечно, это было не так. Для оборотня происходящее выглядело как…
— Детский сад, — почесал он волчье ухо.
— Са-а-а! — зашипела Эрли. — Легенда не смогла справиться с Темным богом! И новый чужак нам не поможет!
— Да-а-а! — поддержала ее толпа.
— Легенда породила Монстра, и… Оборотень все сделает только хуже!
— Да!
— Это нормально? — покосился Клиф на Торку.
— Не думала, что мне будет стыдно… — сплюнула То.
Волк еще разок осмотрел жуков, заметил скривившееся лицо Глаз, улыбку Отто… да и кланы ждали реакции от Бога Войны.
— Ладно, — присев, Клиф чуть потрогал чернозем. Отряхнул руки, поднялся. — Ты спросила, что я умею?
— Хе, — разминалась Эрли.
— Давай по порядку, — шмыгнул он носом. — Для начала…
— Ха! — стартовала Рука Трона, не дожидаясь, пока жрицы огласят правила боя.
Клиф дернул кукольным протезом, и из деревянных пальцев выплеснулись белые нити. Они окутали тело жучихи, и та застыла, будто статуя, с выставленным вперед кулаком.
— Это, — продемонстрировал Клиф дикарям уникальный протез, — рука кукольного бога! Да, она тоже из другого мира. — Он пошел в сторону. — И да, я лично оторвал её у названного божка. — Фарс ситуации заключался в том, что дуэль плавно перетекла в демонстрацию. — Внутри неё заключена магия Света. Она опаляет, может пробить даже металл. А нити… — Клиф дернул, заставив Эрли упасть на колени. — Нити — особенность бывшего владельца. — Он убрал заклинание. — Дальше.
— Ублюдок! — рассвирепела Рука от такого унижения.
Удар обрушился на челюсть Клифа. В этот раз оборотень отшатнулся.
— Кхм, — вправил он челюсть. — Сила Берсерка. — Его кожа покрылась красными татуировками. — Это сила моей крови. Сила оборотня.
— Заткнись! — Еще удар! Снова лицо, но вот опять… стена.
— Чем больше ран я получаю, — толкнул волк жучиху, и она отлетела в толпу, солдаты еле удержали ее, чтобы не упала, — тем сильнее становлюсь. Я Альфа, живой бог Берсерков. — Клиф сжимал и разжимал кулак. — Я неуязвим для яда, натренирован противостоять магии Разума. И пускай я не бессмертен, — улыбка, — моя регенерация выше, чем у любого из вас.
Эрли сплюнула, сделав упор на руки.
— Остальное показывать не буду. — Ведь дальше — только смертельно опасные приемы. — Хм, сила и ловкость?
— Са! — рывок!
Эрли была поистине быстра, так быстра, что за движениями не все могли уследить. А Клиф… Клиф спокойно блокировал ее удары с невозмутимым лицом, отводил «отбойники» в стороны, уклонялся. Прошедшему через ад больше не требовались тренировки, и даже спустя двадцать лет он все еще оставался героем Черной Земли. Иная легенда. Иной уровень.