Почему мы вообще думали, что Исида не может причинить вреда Осирису? Потому что Оливер очень хотел, чтобы все так думали. Он был уверен, что и с этого уровня сложности сможет выбраться. Не знаю, как все ему это удалось, но прямо сейчас мой друг — главный инструмент в руках Чудовища.
Облизав пересохшие губы, я посмотрел в глаза Алисии.
— Это был Чудовище, да? Он рожден в этот день? — Алисия молчала, пряча глаза, а я уже тянулся к телефону, — Да, я знаю, что страница с его именем вырвана, но вы должны передавать Книгу Жизни из уст в уста.
— Да, дядя Бак, — ответил Макс, крутя портрет в руках, — она в ужасе.
— Как и я, — прошептал я, осторожно вынимая картину у ребенка из руку, — выйдите все. Мне нужно поговорить с Эриком.
Валери
— Почему я не чувствовала лжи? — я повернулась к Оливеру, судорожно заставляя мозг работать, — Твои эмоции. Они казались настоящими. Расскажи мне.
Чудовище поднялось на ноги, отряхиваясь. Окинув взглядом плавящиеся камни, Оливер усмехнулся, вновь глядя на меня.
— Ох, дорогая моя. Знаешь ли ты, как больно, когда ломаются сразу все кости в твоем теле? — я рефлекторно отрицательно помотала головой, — Если не поторопишься уже с решением, скоро узнаешь, — он кивнул на растекающиеся камни, — расскажу. Я просто поправил свои воспоминания, вот и все. Наслоил их. Добавил детской наивности, юношеской непосредственности, горячности, отцовской любви. И, вуаля. Настоящие эмоции при взгляде на тебя, при разговоре. Беспокойство, — он усмехнулся, — я даже везде вычеркнул имя Назара и вставил вместо него “Всевышний”. Удалил его образ полностью, чтобы история с поиском была отчаянно правдива.
— Что же не поступил так с собственным именем? — я поднялась, перехватывая кинжал удобнее.
— На такой риск я пойти не мог. Тут все было просто. Достали бы бумажку, Эрик прочел и все. Но нет, надо же было залезть опять в какие-то дебри, — Оливер хмыкнул, поднимая пламя.
— Просто ты гениальный рассказчик, — закусив губу, я снова медленно приближалась, — хотел, чтобы мы убили Всевышнего? Ну так и мы теперь хотим того же.
Сделав резкий обманный выпад слева, я с удовольствием отметила, как все тело Оливер направил на меня. Тут же присела, уходя от удара, одним быстрым кувырком сбивая Чудовище с ног. Перекинув ногу через пояс Осириса, я уселась на его поясницу, вбивая кинжал тому под ребра. Надеюсь, что физическое воздействие Исиды не может навредить Крейну. Закричав, Чудовище рвануло вперед, но я держала крепко, не позволяя вырваться.
— Твою мать, Эрик Крейн, где же ты! — крикнула я, вырывая кинжал и снова вонзая тот между ребер, — Давай же!
Запах человеческой крови одурманил меня. Близость энергии Крейна заставила голод затопить разум. Нет, нет нет! К счастью, Оливер не понял, с чем связана моя заминка. Воспользовавшись тем, что я ослабила хватку, Чудовище перевернулось, тут же вбивая кинжал мне под ребро. Боль тут же охватила все тело, заставляя голод убраться. Застонав, я схватилась за торчащую рукоять, фиксируя на ней руку Чудовища. Резко оттолкнувшись удовлетворенно услышала, как хрустнули кости. Чудовище закричало.
— Вел, да не сожри твою душу Безмолвная или кто там теперь уже, — Осирис дернул здоровой рукой, от чего пламя вдруг вздыбилось, занимая все пространство пещеры, — ты понимаешь, что он специально это делал, нет?
Я недоуменно уставилась на вернувшегося Крейна, лишь распахнув рот. О чем он вообще. Он очередного движени, пламя вновь поднялось столбом, заставляя отвернуться. Внутри все задрожало. Шипя от боли, я упала рядом с Крейном, прижимаясь к тому всем телом.
— Вел, он ослаблял меня, чтобы я не мог справится с пламенем. Твоими руками, — Эрик прикрыл глаза, пытаясь дышать спокойно, — ведь только ты можешь мне навредить, Вел.
Прислонив руку к зияющим ранам на боку, я смотрела, как алые струйки уменьшаются. Ничего, у нас взаимное излечение. Ничего страшного не произошло. Почему тогда руки трясуться, словно от лихорадки?
— Подожди. А где он? — я подняла взгляд на Эрика.
Осирис тяжело вздохнул, а я вздрогнула, когда мощный поток растаявших камней устремился вниз по стенам. Башня трещала по швам. Догадка, которая прорезала голову заставила подскочить на месте, отпрагивая от Эрика.
— Я сказал, что смогу убедить тебя, Вел, — обескровленные губы Эрика растянулись в теплой улыбке, — ты же сама знаешь, правда?
— Сильнейший, заткни свой рот и думай, как это остановить! — закричала я чувствуя, как глаза жжет изнутри, — Ни о чем другом я слышать не желаю!
— Валери, — голос Эрика звучал нарочито мягко, а я отступила назад, спотыкаясь о камни, — послушай меня. Когда-то давно одна храбрая девочка придумала план, как спасти Эпис от чудовищ. Пожертвовать одним ради всех. Я уже тогда согласился на это, Вел, — я упала, ничего не видя перед собой то ли из-за пламени, то ли из-за предательских слез, выжигающих глаза, — мы просто закончим то, что начали, хорошо?
Так не холодно?
Вот сейчас холодно, Эрик. Очень холодно. Несмотря на то, что я объята пламенем, меня трясет, сворачивая в узел на каменном полу, уже покрытому расплавленным последствие ужасного пламени.
Сейчас мне очень холодно, Эрик Крейн!
Да и плевать. Я резко села, скрестив ноги и закры глаза. Спокойствие, Валери.
— Вел, — осторожно начал Эрик, но я тут же подняла ладонь в воздух.
— Нет, Эрик. Во-первых тогда я была уверена, что ты выдержишь — и оказалась права. Во-вторых, я не собираюсь тебя убивать.
— Тогда весь Эпис сгорит, Валери, — в голосе Эрика засквозил металл, а я открыла глаза, чувствуя, как губа предательски дрожит.
— А мне плевать. Пусть горит, — горячие дорожки снова заструились по лицу, но я больше не могла пытаться себя сдержить, — все они, Эрик! Пусть все в этом чертовом Эписе превратятся в прах! Потому что если тебя не будет, — я сглотнула ком, вставший в горле, — их все равно разорвут чудовища, Эрик. Никто не сможет остановить меня. Они в любом случае обречены. Так что да, Крейн. Если мне приходится выбирать между всеми ними и тобой — я выбираю тебя. Мне давно следовало так сделать, — размазывая слезы по щекам, я не могла остановится, слыша лишь, как громкие рыдания вырываются из моего горла, — послать все это и прийти к тебе. Тогда бы ничего этого не было, Эрик.
— Вел, у нас нет выбора, — Эрик дернулся вперед, но тут же стена пламени со свистом окутала потолок.
— Нет, Эрик. Есть, — я подняла наполненные слезами глаза, — останови пламя. Ты Сильнейший из живущих, бессмертный Осирис, потомок первого Осириса. Ты — Воскресший. Внтури тебя сейчас сидит дух Всевышнего, которому именно ты не позволяешь выйти наружу сейчас. Так не ставь мне ультиматумы, если тебе так дороги эти чертовы люди — просто останови пламя!
— Валери, я не могу этого сделать, — проскрипел Крейн, а волна жара ударила мне в лицо.
— Эрик, ты спрашивал меня на чьей я стороне, помнишь? — я встала, вытирая мокрое лицо, — Так вот. Я всега только на твоей стороне. Других у меня быть не может. И если ты не сможешь остановить пламя, значит так тому и быть. Я люблю тебя, даже если в этом Мире не останется ни одного живого, Крейн. Но я не буду снова смотреть на то, как ты умираешь, Эрик. История не повторится.
Крен глубоко вздохнул, снова опускаясь на пол, от чего пламя, взбесившись, пробило потолок. Стараясь не смотреть туда, откуда доносятся крики, я опустилась рядом с Эриком, укладывая его голову себе на колени. Новый крик заставил меня вздрогнуть. Запустив пальцы в волосы Эрика, я перебирала их, словно впереди нас ждала целая вечность.