Кровь принадлежала не мне, но всё же…
В облике мастера алоплащников управление стихией далось удивительно легко. Достаточно было прикрыть веки, прислушаться к себе и ощутить внутри затаённое пламя, тлевшее, словно угли, которые припорошило пеплом. Оно сгущалось в нескольких точках — у сердца, в животе и за переносицей. Я внутренне выдохнул, разжигая его, сконцентрировал его в груди и погнал по правой руке, которую слегка защипало.
Я открыл глаза; над кончиками пальцев, не касаясь их, плясали языки огня.
Я слабо представлял, как перенести этот дар в Каттая. Какие органы отвечали за дар? Или тут следовало поработать над энергетикой, а значит, развить магическое зрение?
Предстояла уйма работы. Но этим я займусь чуть позже.
Усилием воли я направил больше энергии в пламя над ладонью и осмотрелся по сторонам.
Чтобы завоевать доверие Рико, нужна правдоподобная история. Обязательно — с убедительными доказательствами, деталями, которые отразят повадки алоплашников наилучшим образом.
А что может быть убедительнее, чем пожар в Роще Статуй?
Жаль.
Она была по-своему красива — извращённой, искажённой красотой, от которой у людей наверняка сводило желудок и шла кругом голова. Роща символизировала идею Бездны — возвышенное уродство на теле Хазма, слияние несовместимого, неправильность, что таила ужас и подстёгивала благоговение.
Я привык замечать прекрасное в чудовищном.
Но Рощу это не спасёт.
Глава 6
На горизонте полыхало зарево. Рыжие отсветы пламени сливались с гнилостно-зелёным небосводом, в который вонзались чёрные столбы дыма. Цвета причудливо смешивались, рождая новый, но всё такой же отталкивающий оттенок — грязно-бурый, кляксой тянувшийся к худосочным нитям облаков.
Даже пламя не в силах придать пейзажу Краевой Пустоши очарования.
Нейфила эхом откликнулась на мои мысли.
«Не очень вдохновляющее зрелище».
Стоянку я устроил километрах в пяти от Рощи — нашёл укромную низину меж холмов, из которой торчали высокие острые скалы, как пальцы погребённого в песке великана. Они смыкались ближе к вершине, образуя естественный полукупол. У его подножия тут и там виднелись широкие плоские камни — галька, только размерами не меньше полноценной тарелки. Они находились в тени, потому не сильно нагрелись, и сидеть на них было удобно.
Я устроился на одном таком камне и принялся перебирать содержимое холщового мешка, который забрал у мёртвых солдат, временами поглядывая на далёкий пожар.
Потребовалось не так уж много усилий, чтобы разжечь в Рощей Статуй огонь — цветы и лианы запылали, словно облитые бензином, да и деревья почти не отставали. Трудно сказать, почему они горели настолько хорошо. Может, дело было в даре Ваккера, который порождал ненасытный огонь. А может, растения, что впитывали чужие жизни, так насытились энергией, что она переливалась через край — и оказалась превосходным топливом.
Я вытащил из мешка и разложил на гальке свёрток с вяленым мясом, бутыль, в которой на дне плескалось вино, полную флягу с водой, полоски ткани — своеобразные бинты, иглу с катушкой толстых ниток, помятый котелок и другую ерунду, которая была бы полезна человеку, но для безликого ценности не представляла. Среди повседневных вещей выделялись три стеклянных шара, завёрнутые в промасленную бумагу. Под гладкой поверхностью блестели тонкие трещинки, которые сходились к центру.
Нейфила на вопрос о назначении загадочных предметов беспомощно пожала плечами — не сталкивалась ни с чем похожим ни вживую, ни в книгах.
Видимо, артефакты Бездны.
Я покачал шары в руке и аккуратно сложил их обратно в мешок. Они производили впечатление ценных приобретений. Можно было спрятать их, проглотив, но после яйца, подаренного Титанией, я зарёкся закидывать в пасть всё подряд. Тогда ничего плохого не произошло, но будет ли так везти всегда?
Мимолётно кольнула жадность: в ранцах алоплащников наверняка завалялись куда более интересные вещи. С другой стороны, увидь Рико среди моих пожитков что-нибудь принадлежавшее бывшим товарищам, не избежать подозрений. Я собирался представить дело так, будто Ваккер и Луквенес сожгли Рощу, после чего бросили девушку посреди Пустоши, не захотев марать о неё руки. Не оставят же такие мерзавцы ей ранец, верно?
Я бросил взгляд на бессознательную Рико, которая лежала в неудобной позе между камнями. Выступ одного упирался ей в бок.
Я положил её прямо на гальку, но она заворочалась и пару минут спустя скатилась в ложбину. Теперь она периодически тяжело вздыхала во сне.