Цветы обрамляли совсем молодого парня. Левая сторона его лица превратилась в сплошной кристалл, в глубине которого мутнел остаток мозга. Правый глаз, пока целый, но уже затянутый поволокой, смотрел сквозь меня. В лихорадочно вздымавшейся груди рождался сиплый хрип, из уголка рта тянулась розоватая ниточка слюны. Периодически по телу пробегали волны конвульсий.
Я склонился над несчастным, осматривая его одежду.
Потрёпанная рубаха, кое-как подпоясанные штаны с небольшими прорехами, ботинки на мягкой подошве.
Явно не из искателей.
Удивительно, как он сумел добраться сюда и не сгинул по дороге.
Впрочем, на свете случаются и не такие чудеса. Не зря Морфопатия управляет действиями больных с определённой поры — видимо, выбирает для них оптимальный курс. Что-то похожее существует и на Земле. Взять тот же грибок, который поражает муравьёв и вынуждает их забраться на вершину листка…
«Каттай».
В голосе Нейфилы звенело напряжение.
Да?
«Почему ты медлишь?»
Твоя правда.
Нет времени отвлекаться на пространные рассуждения.
Я превратился в человека и начал стаскивать ботинки с парня. Его ноги уже целиком превратились в кристалл и были тяжеловаты даже для моей укреплённой мускулатуры. Что, если отломать их?..
«Каттай!»
Что?
«Ты правда… Правда…»
Пока Нейфила подбирала слова, я продолжал стягивать обувь.
«Избавь его от страданий!»
Ах вот ты о чём… А это не вызовет проблем с Рощей? Я предпочёл бы покинуть её без боя.
«Нет! Это же не Дебри Страстей, тут не водится хищных растений!»
Хорошо-хорошо. Успокойся.
Мне и самому было немного жаль беднягу, однако действовать безрассудно ради него я не собирался. Но раз уж Нейфила утверждала, что это безопасно… Ей я доверял.
Мой арсенал был не очень-то велик, так что для роли мизерикордии я выбрал шип тушканчика.
Если он попадёт в мозг больного — в то, что от него осталось, — то смерть наступит моментально.
Осторожно опустив ноги парня, я вытянул к нему руку. Как назло, он задёргался, словно в припадке. Из его рта вырвался стон. Зрачок бешено заметался, как будто отслеживал нечто в небе. Я даже посмотрел туда — ничего.
Стенания умирающего стали громче.
— Добрые дела наказуемы. Но чего не сделаешь во имя милосердия? — пробормотал я, прикидывая, не наступить ли ему на горло, чтобы удержать на месте. Или достаточно будет схватить за волосы?
Пока я медлил, спина больного круто выгнулась, он резко завопил — и столь же неожиданно обмяк, судорожно втягивая в лёгкие воздух.
Я прицелился.
За миг до выстрела меня отвлекли голоса, зазвучавшие неподалёку. Они приближались.
Кого-то привлекли крики заражённого.
Какого чёрта людям понадобилось в Роще Статуй?
Я без промедления нырнул в ближайшие заросли. Чутьё подсказывало, что отряд Тоттера представлял собой исключение из правил сурового мира Бездны. Рассчитывать на то, что все отнесутся к странному голому подростку с сочувствием и пониманием, не приходилось.
Потому лучше встретить незнакомцев в засаде.
Ждать пришлось недолго. Несколько минут спустя среди деревьев показались три до боли знакомые фигуры. Конечно, детали чуть отличались: кольчуги не блестели, покрытые дорожной пылью, края длинных вызывающих плащей пятнала грязь, а за плечами топорщились небольшие походные рюкзаки…
Но это всё ещё были алоплащники.
Фальшивое сердце забилось быстрее.
Какой подарок!
Они и не подозревали, что каждый шаг приближал их к смерти. Я мог без помех расстрелять их в спины, рассчитавшись за тяжелую драку в аванпосте.
А после — проверить, получится ли поглотить их владение огнём.
—…скверна расширяется, — говорил шедший впереди. По манере держаться и неприкрытому самодовольству я опознал в нём лидера отряда. — Рощи растут всё быстрее. Со времени прошлого патруля прошёл от силы месяц, и что же? Особые кварталы не останавливают отмеченных Бездной. Они выискивают способы выскользнуть, чтобы принести в жертву свои души. Нет, лорд-рыцарь Белаф совершенно прав. Пора с ними всеми кончать. Никакого снисхождения к тронутым Мором! Их грехи сгорят в очистительном пламени.
Белаф…
Сволочь, которая руководила налётом на аванпост, выжила. Я испытал двойственные чувства: жалость, что Нарцкулла, Верье или Бонвьин не прикончили всех алоплащников до единого; и радость от осознания, что я лично расправлюсь с тем, кто убил Нейфилу и украл мой портал.