— Кивни, если понимаешь.
В проверках больше не было смысла. Я дёрнул головой, изобразив подобие согласия
— Прекрасно. Я твоя хозяйка, великая посвящённая Нарцкулла из Дома Падших. Чем раньше ты усвоишь это, тем будет лучше — для тебя. Я потратила десятилетия работы на то, чтобы появился ты — плод моего гения, разумный гибрид человека и безликого. Я провела бесчисленное множество тщетных ритуалов. Но последний, самый тяжёлый и сложный, сработал. Теперь Круг Мудрецов будет вынужден по достоинству оценить мои достижения и вернуть меня в свои ряды… или я натравлю на этих никчёмных развалин тебя.
Тёмные глаза Нарцкуллы лихорадочно заблестели. Она забормотала — скорее, убеждая себя, чем рассказывая мне:
— В тебе скрыт великий потенциал Бездны. Умения безликого и рассудок человека… О, с тобой я добьюсь всего. И глупцы, что смеялись надо мной, поплатятся. Они ответят за то, что пренебрегали моими талантами! Называли меня безумной бабкой… Я покажу им, кто безумен!
Бабкой? Её речь сбивала с толку. К тому же магический трюк едва не вышиб из меня дух, и разум был ещё затуманен.
Но кое-что я уяснил.
Я оказался в этом теле по её вине.
Её ритуал превратил меня в чудовище.
Она считает себя моей хозяйкой.
Она мой враг.
Животные остатки прежнего хозяина тела подсказали: враги — это добыча. Их нужно убивать — и поглощать. Лишь так можно обрести свободу.
Я прикинул расстояние до колдуньи… Нет, слишком далеко, не допрыгнуть. Усилием воли я сдержал рвущуюся наружу ненависть.
Бить надо тогда, когда уверен в победе.
— Стань мальчишкой, — приказала Нарцкулла.
Я воплотился в Каттая. Стало темнее: свет в темнице давали только мерцающие руны на зеркале. Для человеческого зрения этого было мало.
Нарцкулла взмахнула жезлом, произнеся длинную скороговорку, и меня парализовало. Я не мог даже моргнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться.
— Нужно внедрить рабскую формацию, и мы закончим с подготовкой.
Рабскую формацию?
Нет. Нет. Нет.
Ничего я не желал так страстно, как свободы. И теперь какая-то безумная колдунья вздумала отобрать её у меня!
Нарцкулла показала вторую руку, которую прежде прятала. Длинные тонкие пальцы крепко стискивали круглую каменную печать, на плоской стороне которой светился алый рисунок.
Без колебаний она вдавила печать мне в грудь. Кожу в месте касания захолодило.
На сей раз ведьма долго читала заклинание. Закончив, Нарцкулла расплылась в торжествующей улыбке. Однако та пропала, едва она убрала печать с моей груди.
На ней не осталось ни следа.
— Что⁈ Но я же… Я рассчитала всё до мельчайших деталей! Два сознания, слитых воедино, безликий и подросток… Их дитя должно подчиниться! Или это влияние Бездны? Но я завязала ритуал на человеческой части. Что пошло не так⁈
Тянуло издевательски усмехнуться, но губы не слушались — паралич Нарцкулла не сняла.
Скорее всего, обряд не брал в расчёт то, что в химере поселится третий разум.
В душе разгорелся гнев. Сперва какая-то дрянь из картинной галереи с её многозначительными намёками, теперь полоумная ведьма… Самодовольные твари вздумали играть моей судьбой⁈
В этот миг я забыл о том, что она бессмертна. Забыл, что она могущественная колдунья, парой слов уничтожившая огромного монстра. Забыл обо всём.
Меня охватило жгучее желание — ударить, сокрушить, поглотить.
Пока Нарцкулла, дрожа от ярости, гадала, почему потерпела неудачу, я сосредоточился на том, чтобы вырваться. Напряг волю, посылая приказы конечностям.
Шевелитесь! Ну же!
И тут хватка заклятья ослабла.
Глава 6
Полностью из плена магии освободилась лишь одна рука. Остальное тело будто плавало в густом киселе, отчего как следует врезать Нарцкулле не вышло.
Без помощи плеч и корпуса удар получился смазанным. Кулак бессильно чиркнул по подбородку волшебницы.
Она отшатнулась. Во глазах её мелькнуло изумление, которое быстро сменилось яростью.
Мгновением позже я вновь застыл, как мушка в янтаре. Даже хуже прежнего: меня не просто спеленало — сдавило так, что затрещали рёбра.
— Ты!.. Ты!.. Тварь!.. Ничтожество!.. Тупоголовый выродок! Ты посмел поднять руку на меня⁈ На свою хозяйку!
Своей выходкой я разбил ей губу. На ней выступила капля крови, тёмной, почти чёрной. Нарцкулла слизнула её, не отрывая от меня взгляда.