– На рассвете?
– Он в последнее время рано привык подниматься. Свесился король со стены, осмотрел солдатика и махнул стражникам, чтоб отворяли. Впустили его, провели ко дворцу. Рассказали о драконе, который обложил королевство данью, требуя, чтобы каждый день приносили одного упитанного жителя к горе, где он расположился гнездом. Попробовали как-то не дать, де запамятовали, да после своей придумке не рады были. К полудню прилетел, злой как черт, взгромоздился на самый высокий шпиль с королевским штандартом, обвил хвостом, раскачал и обрушил. Затем башенные часы на ратуше рогом из стены выковырял. А напоследок всю городскую площадь каким-то зловещим узором, извиняюсь, загадил – заклятье свое наложил. Так и не удалось позже толком убрать – закаменело в момент. Подивился солдатик драконьей лютости, проникся поставленной задачей. Провели его еще по двору, показали снизу принцессу. Она в окошке платочком обмахивалась.
– Уронила?
– Нет, удержала. Дорогой был платочек, с вензелем. Потом проводили солдатика в арсенал, выдали большой нож.
– А меч пожалели?
– То был специальный нож, на дракона наточенный.
– Метательный?
– Не знаю, королевский егерь им кабанов свежевал.
– Значит, тоже со свинотыком, – вздох Брайана повисает апарт.
– Посадили солдатика в клетку и понесли к горе, – продолжает старуха.
– Почему в клетку?
– Чтоб не передумал.
– Он же сам пришел.
– Ну, так и замыслено было, чтоб сам.
– А если сам, то с чего вдруг передумает?
– Э-эх, родимый, – вздыхает сказительница, – сколько их вызывалось, а как завидят дракона, сразу же наутек.
– А зачем тогда шли? – не унимается Брайан.
– Выходит, на роду было написано.
– Посмотреть и наутек?
– Так и положено, пока не появится герой.
– Все равно, что-то тут не так.
– Ежели перебивать беспрестанно будешь, – строжится старуха, – до конца мы с тобой не доберемся, мне раньше надоест.
Потом, ввиду недоверчивого молчания, установившегося в избушке, снисходит до еще одного объяснения:
– До горы драконьей путь не близок, зачем герою ноги бить понапрасну? Есть на то стражники, которые уже привыкли носить.
– Сдается мне, – говорит Брайан, глядя в окошко, – что героем тут выступает кто-то совсем другой. У кого, кстати, ключ от клетки?
– У королевского егеря. Он всегда сопровождает, чтоб чего непредвиденного в дороге не случилось.
– Вот-вот, если кто и герой в твоей сказке, так это именно он. А солдатика нашего в обычный корм несут. Или же в качестве приманки, ежели вдруг сегодня егерь, наконец-то, раздухарился.
Брайан переводит взгляд на старуху и рубит с плеча:
– А ты, бабуся, похоже, у них зазывалой подрабатываешь.
Старуха ошарашено молчит. Затем встает и в сердцах произносит:
– Коли ты такой умный, рассказывай дальше сам.
И отходит к печи, помешать свое варево.
Э, Брайан, похоже, ты напросился. Молчал бы себе в тряпочку: верить никто не заставляет, а выслушать никогда не мешает. Так что давай уж, блистай. Назвался героем – полезай в клетку. Ничего-ничего, языком мести – не цепом трясти.
Брайан приосанивается и начинает распевно:
– Несут, значит, солдатика, а он, вцепившись в прутья решетки, чтоб поменьше качало, осматривает окрестности и, ввиду вдруг вскрывшихся обстоятельств, размышляет в спешном порядке, что теперь предпринять.
Осилив зачин, Брайан переходит на более энергичный тон.
– Долго раздумывать солдатик не привык. «Тормози!» – орет он посреди дороги. Егерь вскидывает голову: до горы далековато, играть в открытую рано, и он дает отмашку носильщикам. Приближается к клетке: ну, чего еще? «План «бэ» обсудить надо, – подмигивает ему солдатик. – Приватно». Егерь жестом отгоняет стражников и для правдоподобия подступает вплотную. Ухватывает его солдатик левой рукой за лацкан, притягивает к решетке, правой ключ с пояса срывает. Открывает дверцу, выходит, а егеря на свое место заталкивает. Затем запирает и дает знак носильщиками тащить дальше.
– А те так сразу и поверили в план «бэ», – встревает ехидная старуха.
– Ну не совсем сразу, пришлось убеждать. Сапогом. Но до вынимания ножа из голенища дело не дошло – королевские служаки оказались народом на диво понятливым и покладистым. Даже скорость продвижения согласись сменить на маршевую. Когда добрались до горы, велел им солдатик поставить клетку, куда принято, и валить гуртом по домам. Сам засел в кустах и ждет. В заведенное время прилетает дракон, садится на крышу и наклоняется, чтобы рогом замок сковырнуть. Тут-то солдатик и мечет свой нож из кустов. Прямо в левый глаз. По рукоятку. Дракон от неожиданности каркает, срывается с клетки и сломя голову несется за горизонт, забирая все время вправо. Больше он в этих краях ни разу не показывался, с одним-то глазом не больно покрасуешься.
Брайан выдерживает паузу и заворачивает к концу.
– Пограничного замка солдатику, правда, не дали, потому как казенный нож в арсенал не вернул, от принцессы он сам отказался – таскай ее еще за собой. Плюнул на городские ворота и пошел себе дальше. Может, до сих пор где-то странствует.
В заимке воцаряется тишина. Долго царит, пока из наружной темноты, чуть ли не в самое окошко, кто-то, окончательно проснувшись, не принимается за свое:
– У-гу! У-гу! У-гу!
Ладно, пометим это ремаркой как восхищенные крики с галерки.
– Ну что, запомнишь новую редакцию? – интересуемся окольно старухиным мнением.
– Сам ее распространяй, – отвечает она, поджав губы. – Вот по дороге и повествуй всем встречным-поперечным; да крепко, сапогом, наказывай передавать из поколения в поколение. Меня ж от своей бэшной версии с каркающим драконом избавь.
– Злая ты, бабуся. Ведьма, поди, никакая не знахарка.
– Ну, коли с вами сапогастыми ужиться не смогла, получается, ведьма.
Старуха принимается шуровать кочергой в печи. Затем закрывает задвижку. Не поворачивая головы, спрашивает:
– Где ляжешь-то, брат Гримм? На полати сопреешь, наверное?
– Да я лучше на лавке, за столом. И никто случайно не заденет, а то у меня дурная привычка спросонья нож метать.
– Кому ты нужен, солдатик. Ежели мне вдруг мясца захочется, вон оно, куда как вкуснее, по кустам себе хрюкает. Завтра пойдешь через дубраву, убедишься, что его там на целую армию хватит. А сейчас, будь добр, выдь на крыльцо, мне переодеться надо.
Прямо напротив двери над темными кронами деревьев на дальней стороне поляны висит огромная луна. Выше все усеяно звездами, расположение которых нам ни о чем не говорит, поскольку мы никогда в нем особенно не разбирались.
Тихо звенят колокольчики рейдового навигатора, и на экране проявляются зеленоватые строки:
ЛИЧНОСТЬ
ЗДОРОВЬЕ:
50 хитов
МОДАЛЬНОСТЬ: второстепенный персонаж
С очередным повышением тебя, Брайан!
Одно настораживает: мы уже всеми регалиями обвешались, а зарезать до сих пор никого не удалось. Уж не в Махатмы ли Ганди нас позвали? Довести какое-нибудь зло несгибаемым непротивлением до полного умопомешательства. Коли так, честное слово, вернемся в Пустоши, у нас там потомок выходца из Убежища уже десять своих лет за патрулями Анклава с двумя игольчатыми пистолетами охотится. А патрулей в тех краях стреляно-неперестреляно. И список доступных в процессе способностей исчерпан едва наполовину.
Но, может, завтра в дубраве повезет.
Возвращаемся внутрь. Старуха уже затушила фитилек на плошке и улеглась. На ощупь залезаем на лавку головой в угол и отключаемся, не забыв записаться.
Глава IV