Особенно Янга — создавалось впечатление, что он держит её при себе именно для того, чтобы чувствовать себя беззащитным ребенком. Впрочем та очень даже подогревала в бронаре эти чувства. Наложнице было около тридцати, она была хитрая, продуманная, полная надменности ехидна, но красивая, нет — шикарная. Одна грудь чего стоила. Хэла всегда смотрела с понятной женской завистью. Да и всё остальное — ни дать ни взять звезда, а не женщина.
Что до Юссы, то она была попроще. Красивая, светлая, мягкая лицом, худощавая и высокая, ну для Хэлы, а не для Элгора, конечно. Она была скромной и тихой. Такой, которая принимает свою судьбу, какой бы она не была, и всегда находит в происходящем положительные стороны.
Ведьма зашла в комнату, наложница сжалась и отвернулась, чтобы не показывать лицо. Хэла чувствовала, как у Юссы всё болит. Внутри. Снаружи.
— Кто? — спросила ведьма у девушки, заглядывая в лицо, на котором тоже были видны следы побоев, но уже сходящие на нет.
Юсса мотнула головой.
— Элгор?
— Нет, — вскинулась наложница, защищая своего господина.
Внутри Хэлы всё вскипело. Она сама в прошлой жизни была на деле слабой жертвой, но здесь у неё была сила. Ого какая! И преодолевая свои страдания, свои страхи и переступая через свою боль, она готова сейчас побороться хотя бы за вот таких, как Юсса.
— Шерга, — прошипела ведьма догадку. — Когда?
— Как с Трита вернулись, — нехотя отозвалась Юсса. — Всё уже хорошо, Хэла, правда.
— Ты мне не рассказывай, — ответила девушке ведьма. — Дай руку. Дай!
Наложница подала руку и Хэла постаралась заговором хотя бы унять её боль от побоев.
— Я принесу тебе порошок, — проговорила Хэла строго. — Пить надо, поняла? Дай мне слово, что будешь пить, иначе заговорю тебя и будешь через силу пить. Слышишь?
— Буду, — еле слышно произнесла девушка, ей стало легче и оттого у неё из глаз потекли слёзы.
— И пока никого к себе, ясно?
Наложница удручённо повела головой — знак нереальности действия.
— А это я сейчас разгребу, — ответила ей Хэла и встала.
В дверях она столкнулась с Ялсой.
— Ты знала, что с ней? — спросила ведьма.
— Она несколько дней не выходит, и не пускает никого к себе, — виновато сказала Ялса. — Я думала у неё кровавые дни.
— Ага. Да. Ща я кое-кому устрою кровавые дни, — зло рыкнула Хэла и вышла.
Путь до библиотеки ведьма кажется пролетела. Ей бы сейчас было плевать на армию чертей, если бы те мешали добраться до Шерга, но не предупредить Рэтара, что собирается разнести Шерга и Элгора, она не могла.
Влетев в библиотеку, несмотря на слабый протест стоявшего сегодня у дверей ферана Сейка, Хэла к невообразимому злостному восторгу узрела вернувшегося бронара, который отчитывался перед фераном о своём визите в Алнам.
— Достопочтенный бронар, счастье-то какое! — прошипела она. — Что там вам обычно ведьма старая наговаривала? Кровавый понос? А вот сделаю тебе сейчас, бесчувственный ты засранец, такого, что мирт пять с горшка не слезешь, хочешь?
Элгора перекосило, как и Рэтара впрочем, но Хэла видела, что феран держался, а вот бронар нет.
— Ты из ума выжила, ведьма, — рыкнул он на неё. — Совсем попутала?
— Нет, дружок, — и Хэла тоже умела рычать. — Ох, как же меня вчера пёрло, когда тебе Брок рожу твою распрекрасную расхреначивал, а? И вот рёбра тебе все пересчитал. Я бы знаешь, закрыла бы тебе портал, чтобы ты до мага не добрался и поутру проснулся и понял, что такое боль адская, что такое, когда на теле живого места нет и встать не можешь, потому как видимо ты, если и чувствовал когда такое, то забыл напрочь. Как что, болячечка — к магу, а то как же твоя достопочтенная задница будет жить, а? Какая же ты самовлюблённая тварь, достопочтенный бронар Изарии Элгор Горан!
— Ты сейчас себе наговоришь, ведьма, — навис над ней бронар.
— Что? Шерга меня отдашь, как наложниц своих? — не сбавляя напора спросила Хэла и с удовольствием увидела недоумение на лице мальчишки. — Ты хоть видел, что он с ними творит? Ты хоть на одну из них смотрел после того, как до них эту тварь пустил? Или насрать? Наложница же вещь, сломается и ладно? У тебя, мальчик, другие игрушки есть, да? А если что, то вон их сколько бродит — бери любую, твоя воля господская.
И она поняла, что ещё немного и нашлёт на него что-то страшное и уже даже Рэтар не спасёт её.
— Ещё раз я такое замечу и я клянусь, Элгор, мало тебе не покажется!
Развернувшись она вышла в бессильном гневе, потому что скрутило так сильно, что вот ещё немного и тени, которые к ней потянулись со всего дома сделают плохо не только Элгору, а всем кто вообще не при чём.