— Нет, ты не можешь, это не честно! — к ней вернулся голос, она нахмурилась и сделала шаг к столу.
— Что? — ну, пропади всё пропадом. — Не могу? Не честно? Ты серьёзно, Хэла?
— Да, я серьёзно, я… — она запнулась, но выдержала его тяжёлый взгляд. — Это моя работа, я должна её сделать.
— Нет, — рыкнул Рэтар. — Ты делаешь то, что я считаю нужным, только это и ничего больше, ясно? Хватит! Не умеешь следить за собой, не умеешь останавливаться, значит я тебе в этом помогу!
— Это, — но с её упрямством было невозможно сражаться.
— Нет! — гаркнул он, прерывая её и вставая. — Мне наплевать на тракт, мне наплевать на обозы, пусть сгинут, тебе будет урок, а я справлюсь, но ты будешь в порядке, ты будешь здорова, не доведёшь себя до обморока, не доведёшь до того, что даже у мага руки сводило, когда тебя лечил, потому что несмотря на то, что у него не было сил на лечение, но ему пришлось, так как в этот раз ты себя чуть не добила. Я не могу тебе позволить этого, ясно? И я не позволю.
Хэла подавилась какими-то словами, доводами, её душила обида, в глазах были злые слёзы и боги как он хотел её пожалеть, обнять, но он был прав, уверенность в своей правоте подначивала, колола и он не смог заткнуться.
— Почему ты не сказала мне, что у тебя болит голова? — Рэтар смотрел на неё с высоты своего роста и она под его напором становилась всё меньше.
— Я сказала, — подняла на него глаза ведьма. — Она немножко болела. Бывает…
— Бывает? Часто? Немножко? — вот сейчас ему хотелось придушить её, чтобы не изводила его этой своей скромностью, которая потом всем выходит боком… а главное ему. Главное его изводит невозможно. — То есть, ты считаешь, что мой средней силы маг, просто не в состоянии справиться с какой-то поверхностной головной болью? Так, Хэла? У него руки тряслись, потому что он слабак? Мне нужен новый? А лучше два? Чтобы могли на пару твою лёгкую головную боль лечить? Чтобы ты не падала в обморок?
— Я не хотела тебя тревожить, не хотела, — она всё ещё пыталась сопротивляться, хотя его ярость уже практически снесла её. — Не думала, что потеряю сознание!
— Тревожить меня? — взревел Рэтар. — То есть по-твоему, когда моя женщина, с кровью идущей носом, падает без сознания передо мной, то я остаюсь спокоен и не тревожусь? Я по-твоему бесчувственная хладнокровная глыба льда? Чтоб тебе, Хэла!
Он выдохнул, а она ещё сильнее сжалась, хотя казалось уже совсем как ребёнок перед ним.
— Что, что мне нужно тебе сказать, чтобы ты услышала, чтобы ты поняла это? — попытался говорить спокойнее, впрочем уже столько обречённости было в попытке достучаться до неё… — Я не маг, я не ведьма, во мне нет магии, я не умею чувствовать то, что у тебя внутри. Я смотрю на тебя и это всё, что у меня есть, понимаешь? Я не могу, взглянув, определить, что с тобой происходит — голова болит, настроение плохое, ты не выспалась, хочешь есть, хочешь побыть одна… да ещё невыносимая бесконечность всего, женщина!
— Прости меня, прости, — прошептала Хэла и надо было остановиться, но уже не получалось.
— Этого мне мало. Ясно? — прохрипел феран. — Я хочу, чтобы ты говорила со мной. Я хочу, чтобы ты жаловалась мне! Я этого хочу, ведьма! Я не знаю, что там у тебя в мире и как, но ты уже не там, Хэла, ты здесь. И мне плевать, чего ты ждёшь каждый раз, когда открываешь глаза — ты будешь здесь, а ещё конкретнее вот именно здесь и я буду здесь же. Я буду рядом с тобой. И не смей мне говорить, что жаловаться бессмысленно. Не вздумай, потому что не бессмысленно. И я устал повторять всё это.
Хэла плакала, а у Рэтара вместе с ней плакала душа.
— Иди сюда, — не выдержал он и притянул её к себе, смягчаясь.
— Я не привыкла, — прошептала ведьма в него сквозь слёзы, — я просто не привыкла…
— Я знаю, — он погладил её по голове, — я знаю, родная. Научись. Мне это нужно! Сделай это ради меня, прошу тебя, Хэла.
Сев обратно, Рэтар потянул за собой рыдающую ведьму. Её руки обняли его, она уткнулась в него. И больно было и как же вот от её теплого запаха хорошо, как же руки любят её обнимать.
— Дай мне заговорить дорогу, Рэтар, — прорыдала она.
— Ты моей смерти хочешь? — взвился он, но на деле уже унял свою ярость на неё, уже не мог позволить себе давить её дальше, да и это её невыносимое упрямство — он знал, что так и будет.
— Пожалуйста, — прошептала она, захлёбываясь слезами, — я больше ни одного заговора без тебя не сделаю, даже на мелочь у тебя буду спрашивать разрешения. Только дорогу, пожалуйста. Это же моя была идея, это не правильно… прошу тебя, Рэтар, пожалуйста…
Но он уже сдался. Гнева хватило на всё то, что он ей наговорил, а вот сейчас… он знал, что как только она его обнимет, и уж тем более будет в него рыдать… Он вздохнул.