— Просто невыносимо тяжёлый, да, — ответила Хэла и слегка его поцеловала.
— И что ты во мне нашла? — стараясь быть серьёзным спросил феран.
— Хм, — он прищурила глаз. — Все, ну за ооочень редким исключением, кто наблюдал бы нашу церемонию бракосочетания, разделились бы на два лагеря — одни сказали бы, что я просто сумасшедшая, а другие — что я меркантильная, бессовестная и ушлая.
— Выходишь за мою казну? — улыбнулся он.
— О, да! — и Хэла погладила кулон и озорно глянула на Рэтара. — Но в целом пусть думают, что хотят. И чем ужаснее они думают, тем лучше.
— Почему? — сдерживаясь от смеха, нахмурился феран.
— Потому что я знаю какой ты на самом деле, а им не обязательно.
— И какой я на самом деле?
— Ты справедливый, упорный, надёжный, щедрый, — она повела головой, поёрзала на нём и добавила, — и ты шикарен в постели.
Рэтар рассмеялся и поцеловал Хэлу.
— И, — она оторвалась от него, — мы без ума друг от друга.
— Определённо, — прохрипел он в неё и их снова унесло грехом.
— А ты знаешь, что мы с тобой ни разу не напивались друг с другом? — спросила ведьма на следующий день, когда зашёл Изар.
— Что? — он поднял на неё глаза от работы и нахмурился.
— Мы с тобой живём вместе и ни разу не пили, и не напивались друг с другом. Нельзя так — напиться вместе это святое! — ведьма кажется была серьёзна.
— Я не буду пить с тобой, — проговорил Рэтар. — Ты хоть представляешь, сколько нужно цнели, чтобы я стал цнельным, то есть напился?
— Ваш сидр пейте сами, — фыркнула она. — Мне тоже этой вашей бадьи нужно полбочки.
— Твою жуткую пьяную воду я пить не буду, — ответил феран.
— Почему? — она приподняла бровь и присела на стол.
— Потому что я не знаю точно, как она на меня может влиять.
— Вот и узнаем. Или ты боишься?
— Не надо, ведьма, этим меня не взять, — отрезал Рэтар. — Но я боюсь. За тебя боюсь.
— Я с тобой справлюсь, — ответила она. — Если что заставлю протрезветь.
— Заговором, — выдал феран последний довод против.
— Да, ты сказал без заговоров, но тогда я мылась бы в ледяной воде. Так что, — Хэла поставила на стол кувшин с водой, но что-то говорило, что там уже вовсе не вода. — И да, простой воды здесь только в кадке для мытья теперь, но я и там могу подправить.
— Ты пытаешься загнать меня в угол, женщина? — Рэтар перевёл взгляд с ведьмы на кувшин и обратно.
— Ты меня в четыре стены загнал — развлекаюсь как могу, — парировала Хэла.
Через какое-то время они сидели на диване друг напротив друга и пили уже третий кувшин этой пробирающей до потрохов жидкости.
— Ты злишься на меня, — проговорила Хэла, наливая ему ещё.
— За это? — отозвался он, начиная туго соображать.
— Нет, — мотнула головой ведьма. — Вообще.
— Я не злюсь на тебя, Хэла, — ответил феран. — Это не имеет смысла.
— Злость на меня бессмысленна? — и она смешно повела бровью, потому что была уже тоже очень пьяна.
Рэтар усмехнулся и уставился в кружку.
— Нет. Рваш… нет смысла злиться на то, чем нельзя управлять.
— Я не неуправляемая?
— Ты неуправляемая, непослушная, своенравная, упрямая, порой невыносимо вздорная, но я не об этом.
Хэла открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но Рэтар шикнул на неё, призывая молчать.
— Я злюсь на себя, — объяснил он. — Не на тебя. Ты такая какая ты есть. И я зол на то, что чувствую к тебе. Так понятнее?
Хэла допила то, что было в её кружке, подлила ему ещё и поставив кувшин на пол переместилась к нему — растянувшись вдоль тела.
— Прости, — прошептала ведьма.
— Нет. Это не твоя вина. Ты вообще не при чём, Хэла, — Рэтар устроил её удобнее. — Да и оно того не стоит. Это ненадолго.
Она вскинула голову, но феран опередил её ответ:
— Не ты и я. Вот это, — он рыкнул, раздражаясь, что не может из-за дурмана в голове нормально ей ответить, потом усмехнулся.
Выдохнув, попытался сказать:
— Сначала я злился, потому что было желание сделать тебя своей и я его не понимал. Но я смирился с ним, я научился просто жить так. С этим внутри. Теперь я просто умею усмирять себя в моменты, когда не могу позволить не только прикоснуться к тебе, но и посмотреть даже. И отпускаю в моменты, когда могу себе это позволить.
Ведьма рассмеялась.
— А сейчас я зол, — продолжил Рэтар, усмехнувшись, — потому что не справляюсь со всеми теми чувствами, которые ты из меня тянешь. Но я тоже научусь с этим жить, а потом постепенно разберусь… и с этим. Времени у меня очень много.