И вот на этих словах можно было бы что-то натворить Шерга. Она замерла в надежде, что пообещает Рэтару расправой, потому что тогда он развяжет ей руки — угроза ферану, прямая, чёткая… но Шерга не был бы собой, если бы этого не понимал.
— И поверь мне, ведьма, — прохрипел он ей в ухо, — уж я-то от нашего с тобой общения получу всё. И даже, если ты немного сломаешься за этим делом, то я не настолько трепетно отношусь к вещам, особенно, если можно найти им замену. Но могу тебе пообещать, что выть ты будешь очень громко, ведьма.
Да, этот червяк был слишком осторожным. Пока напрямую угрожал расправой только самой Хэле. Но как же сильно она его ненавидела. И она психанула. Дёрнула из него огонь.
Он застыл, наблюдая за вышедшем из него пламенем, побледнел. Ведьма знала, что он чувствует, потому что вытаскивала огонь из себя. Это было невероятно опасным занятием, но она просто не могла не попробовать.
Лишившись огня жизни становишься беспомощным, погружаешься в непреодолимую панику, но главное, что не можешь пошевелиться, не можешь ничего поделать. Страшно становиться до леденящего ужаса, такого который парализует, забирает из тебя человеческое, делает пустым.
И сейчас она держала над ладонью огонь Шерга, а он видел его и понимал всё, что с ним происходит, слышал, видел…
— Страшно? — прошептала она. — До того как ты решишь протянуть ко мне свои мерзкие ручонки, запомни вот это. Одного нечаянного дуновения ветра, воздуха от сквозняка, достаточно, чтобы этот твой тщедушный, как и ты сам, огонёк затух на веки. Всего ничего и все твои отвратительные, тошнотворные мыслишки, которые ты гордо называешь мечтами, грандиозными планами на будущее, обратятся в ничто. И станут всего лишь словами, которые может быть я когда-нибудь вспомню в дурном настроении. А скорее всего забуду и их, и тебя, как херовый сон.
Ведьма глянула на него, увидела в его глазах этот непередаваемый ужас и, ухмыльнувшись, вернула огонь назад. Шерга отбросило от неё на добрых пару метров, он вдохнул яростно, захлебнулся воздухом.
— Вон, мразь, — прорычала в свой черёд Хэла, — пока я не передумала и вытянула из тебя твой тухлый огонь снова и не плюнула на него, чтобы стереть тебя навсегда.
Шерга наверное хотел бы попробовать уйти достойно, но не получилось. С тем страхом, который он испытал, невозможно было совладать, наверное никто не смог бы, да и тем более такая мерзкая тварь, как Шерга.
Он дошёл с трудом до двери, но всё же развернулся и глянув на Хэлу выплюнул:
— Ты пожалеешь, ведьма!
Когда он вышел, Хэла с трудом смогла побороть нашедший на неё приступ дрожи и паники. Она обняла себя, пытаясь унять, и решила уйти из библиотеки, потому что встречаться с Рэтаром в таком состоянии было нельзя. Пусть уж лучше отругает её, что пропустила обед, чем она будет трястись в его руках, не имея сил двух слов связать, да и скорее всего по итогу ещё и разрыдается, как маленькая.
Хэла с трудом дошла до боковой лестницы и спустилась вниз. В этой части была рабочая комната, в которой обычно работал Элгор, и сейчас, к радости Хэлы, бронар был именно там.
— Можно с тобой поговорить? — спросила она, заглядывая к нему.
— Шутишь, ведьма? Иди с Роаром поговори, — фыркнул на неё Элгор.
— Поговорить с ним о Шерга? — уточнила Хэла и это возымело действие, потому что бронар вздохнул, но показал жестом, что она может зайти.
В комнате был круглый стол, несколько стульев и стеллажи заполненные огромными домовыми книгами, а ещё стопками разных аккуратно сложенных бумаг — писем, прошений и прочего. Тут был порядок и Хэла знала, что комнату эту сделал для себя, в бытность когда был бронаром, Рэтар. А Роар и Элгор ничего не стали менять.
Она постояла, изучая стопки хозяйственных книг, пытаясь прийти в себя.
— И? — спросил нетерпеливо бронар.
Ведьма раздражала молодого мужчина и ей это было известно. Тем более сейчас он был неимоверно зол на то, что она устроила эту свистопляску с харном. Уже то, что пустил было прям верхом великодушия и терпеливости с его стороны. Да и не стала бы она к нему лезть — поговорила бы с Тёрком, если бы он был. Но его не было. Брок был в городе по делам отряда. А к Роару с этим было совсем нельзя.