— Мм?
— Почему ты перестала брать у меня силу? — спросил Рэтар и вот что вообще за вопрос? А? Что?
Она вскинулась, слишком резко, голова пошла кругом.
— Я не знала, прости, я нечаянно, я перестала, я больше так не делаю, — затараторила она, оправдываясь.
— Нет, я не, — он мотнул головой и цыкнул. — Я не ругаю тебя. Не злюсь на тебя. Я просто спросил — почему?
— Потому что я не знала, — насупилась Хэла, виновато, — я брала чуть-чуть, потому что у тебя очень… ну… она такая… Я словно пьянею от неё. Но ты же показал мне ин-хан и я смогла брать силу там, а у тебя — это плохо. Так нельзя. Я очень этого боюсь. Боюсь, что возьму много, и ты заболеешь. И я поэтому хотела уйти…
— А нить? — перебил он и что? У неё научился внезапные вопросы задавать?
— А? — кажется пискнула ведьма, чем вызвала слабую ухмылку ферана.
— Небесную нить ты не плела больше? — тем не менее Рэтар был серьёзен, задавая этот вопрос.
— Нет, — ответила Хэла.
— Из-за того, что я тогда, — он нахмурился, — сказал… когда вышел из себя?
— Нет, нет, — поспешила успокоить его ведьма. — Просто больше не хотелось.
— Это после того, как ты перестала брать мою силу?
Хэла неуверенно кивнула:
— Наверное, — ответила она.
— Я хочу, чтобы ты брала у меня силу, Хэла, — попросил он очень твёрдо.
— Рэтар, — ведьма мотнула головой, отчего её снова пьяную повело.
— Я хочу, чтобы ты это делала, — настоял феран. — Слышишь?
Хэла всхлипнула и уткнулась в него, обнимая, даже больше хватаясь отчаянно, потому что не верила, правда не верила, что счастлива, что Рэтар такой вот невероятный, такой удивительный…
— Слышишь? — ещё раз спросил феран, тихо прошептав вопрос ей в ухо.
Кажется она прошептала “хорошо”, кажется ей стало намного легче оттого, что он это узнал и вообще это сказал.
— Я люблю тебя, — кажется прошептала Хэла, проваливаясь в неотвратимо накатывающий тяжёлый пьяный сон.
И кажется Рэтар замер, напрягся, потом прижал её к себе сильнее.
— Я тоже люблю тебя, Хэла, — кажется прошептал он.
Но вполне возможно что всё это было уже просто пьяным бредом её уставшего и измученного сознания.
Глава 14
Милена вообще с трудом понимала, что происходит. Этот пьяный беспредел, который творился вокруг, был очень похож на тот, который случился с ней, когда она только сюда попала. И вот эти песни Хэлы…
Перед обедом серые обнаружили, что Хэла принесла им новых гребней и заколок. Они в счастливом возбуждении разбирали подарки и было так отрадно, что эта девичья черта неизменна видимо во всех мирах.
Но после обеда что-то случилось с Маржи. Она была в слезах и когда девочки захотели спросить, что случилось, убежала от них, а Донна не смогла её догнать и очень из-за этого расстроилась.
А ещё Мила чувствовала невероятное смущение от того, как все девочки на неё смотрели.
Белая ведьма была уверена, что они всё про неё знали. И было отчаянно стыдно, от чего пришлось забиться в самый дальний угол комнаты и стать тихой и максимально неприметной.
И девушка была расстроена тем, что пришлось покинуть комнату Роара. Она бы там поселилась. После всего того безумия, которое происходило с ней пока его не было, Милена была непередаваемо счастлива просто без оглядки и лишних мыслей окунуться в тепло и нежность безгранично любимого ею мужчины.
Рядом с Роаром Милена будто была на своём месте и никогда в своей жизни, ну разве что может в детстве, не испытывала такого уюта.
Хотя порой рвало на части осознание того, что Мила потерянная, бездомная, похищенная, находится в другом чужом опасном и пугающим мире. И невозможно кажется смириться с этим, нельзя принять, что это навсегда.
В такие моменты отчаяния девушка смотрела на серых и Хэлу и не могла понять, как у них получается воспринимать происходящее как должное, что-то обычное и не впадать в истерику, понимая, что дома они не окажутся больше никогда.
Но, когда Милена была рядом с Роаром, эти тяжёлые мысли просто исчезали — словно оказавшись рядом с ним, почувствовав его руки обнимающие её, она принимала реальность происходящего.
Конечно, иногда, лёжа рядом с ним, в минуты, когда не было сна, она пугалась сама себя. Ей было так далеко до знания интимных вопросов, поэтому ей казалось, что она всё надумала. Её мнительность била в набат и Мила чувствовала себя максимально некомфортно, понимая, что реальность рядом с Роаром так же наполнена абсолютным отупением.
И её бесконечно смущала её бездарность в вопросах секса. Она об этом так мало знала. Источником знания были книги и фильмы, но они не могли считаться хорошим пособием. Её опыт был совершенно ничтожен, не давал ей возможности понимать как правильно, что правильно, где… и так далее. А слушать себя Милена просто не умела.