— Надо возвращаться, — прошептала она.
— Надо, — кивнул Рэтар.
— Не ходи в ин-хан без меня, — попросил феран уже на подходе к замку.
— Хорошо, — согласилась Хэла. — Не буду.
Вернувшись в шум и гвалт города, захотелось спрятаться.
— Пойду проведаю алагана, — сказала ведьма, закрывая загон с харагами.
Зверя привели Гир и Тёрк. Ещё до костров было принято решение, что в Зарне будет легче за ним следить и держать в тепле, потому что здесь были тёплые загоны для скота, и замок вполне мог выделить один персональный для такого ценного животного, каким был огненный алаган.
На запрос о звере из Хэжени пришли вести о том, что при переправке алаганов, что-то случилось и зверь убежал. Поймать его, конечно не смогли, а следопыты дошли по его следам до границы с Изарией, но сообщить о происшествии то ли не успели, а может просто не захотели.
Разбираться Гораны не стали. И теперь алаган, насколько знала Хэла, был выпущен помещение, напоминающее большой крытый манеж. Там было тепло и достаточно места, чтобы зверь мог размяться, побегав.
— Не задерживайся, — попросил Рэтар, — буду ждать тебя на обед.
— Хорошо, — улыбнулась она.
Но не успел феран сделать от неё и десятка шагов, как к нему подскочил мальчишка с запиской. Прочитав её, мужчина нахмурился, потом вздохнул.
— Передай, что приду, — сказал он мальчишке.
Потом попросил стражника с главных ворот дома позвать Брока и вернулся к Хэле.
— Обед откладывается? — спросила она.
— Пообедай без меня, — попросил Рэтар.
— Я могу подождать.
— Не надо, Хэла. Это надолго. Поэтому пообещай, что поешь без меня.
Она кивнула.
— Хэла, пообещай, — настоял на своём Рэтар.
— Обещаю, — хихикнула ведьма.
К ним подскочил Брок и феран приказал пареньку найти Тёрка и следовать за ним в корту скотоводов.
Хэла отправилась уже к алагану, как услышала недовольство Тёрка, громогласно вещающего на всю площадь, что не дают честным людям поесть спокойно и что не пожар же у них там, могли бы и подождать, да и вообще, если ничего срочного, то дождуться у него, доведут и он порубит их всех и скормит харагам чёрной ведьмы.
Пообедав, Хэла села на лавку во дворе.
После алагана, она сходила к серым и проведала Милену. Как она и думала — с девушкой всё было хорошо, но даже неочевидное использование силы белую ведьму подкосило.
Хэла немного её заговорила, чтобы отпустила боль в несчастном теле, потому как было видно, что оно восстанавливалось намного медленнее ведьмовской силы.
В голове был какой-то безумный парад из мыслей, которые маршировали с яростью, после всего, что сегодня успело произойти.
— Хэла, — мягкий, тягучий, невероятно приятный голос вырвал её в реальность.
— Эка! — улыбнулась женщине ведьма.
Вот кто тут был невероятно красив. Эка. Темные густые длинные волосы, яркие черты лица, кожа гладкая, идеального нежного тона, губы красные, полные. Она была такой статной, с прямой спиной, пышной грудью, которая вскормила девять детей, но не потеряла формы и была так же шикарна. А Хэла думала, как сделать так, чтобы эта грудь и десятого тоже смогла вскормить.
Эка была не просто красивой, она притягивала к себе взгляды, манила. Её улыбка лишала воли всех мужчин от шестнадцати и старше, окружающих её. И она умело пользовалась этим, держа хозяйство Зарны в ежовых рукавицах, но оставаясь при этом верной своему супругу.
Тот в свою очередь был для Хэлы этакой загадкой. Когда-то он видимо был красив, но сейчас, словно из него ушла краска жизни, а ещё он был злым и глупым человеком — печальное сочетание.
Эка тяжело опустилась на лавку рядом с Хэлой.
— Как ты? — спросила ведьма, радуясь, что не только ей тут задают этот вопрос.
Женщина ухмыльнулась — видимо мысли Хэлы попали в цель.
— Будто по мне стадо тоор проскакало, — отозвалась она.
— Прости, Эка, — ведьма развернулась к экономке. — Мне жаль, что не смогла сделать всё лучше. Но твоя матка, то есть твоё чрево, сдалось.
— Ох, Хэла, не надо. Я понимаю своё чрево. Я сама сдалась намного раньше него, — Эка с досадой покачала головой и, вздохнув, спросила: — И теперь вот совсем никаких детей, точно?
— Никаких, — с сожалением ответила Хэла. — Даже кровавых дней не будет.