— Куда? — спросил Гир.
— Хар-Хаган, — ответил ему Роар и зашёл в дом.
За стол в главной зале садился Шерга. Митар выругался про себя — он искренне надеялся, что сказанное им во дворе и услышанное сидящим там Тёрком было бы достаточным, чтобы не говорить это ещё и Шерга, несмотря на приказ ферана. Но теперь придётся.
— Я забираю с башен двадцать восемь человек из отряда ферана, — Роар подошёл к столу, — на их место встанут мои люди, которые сейчас в городе с семьями. Я приказал вернуться.
— Хорошо, — ответил Шерга. — Куда?
— Хар-Хаган, — ответил Роар и развернулся, чтобы идти к себе, встретился с нахмурившимся Элгором.
Они кивнули друг другу и разошлись в дверях.
Зайдя в комнату, Роар на мгновение втянул в себя воздух, а потом выпустил его с шумом и с триумфом, почувствовал внутри предчувствие битвы. Тогда когда во рту, в слюне появляется привкус крови, когда дурманит от осознания опасности, а внутри всё воет желая удовлетворения ярости, жажды крови и смерти.
Кажется ему было это необходимо.
В Трите они были готовы, а нападавшие нет, и хорошей схватки не получилось. В лесу всех перебила Хэла, а Роару тогда было просто необходимо накормить своё внутреннее чудовище, которое было в безумии от того, что чуть не потеряло Милену. Роара рвало на части, когда он видел девочку с приставленным к горлу кинжалом, когда грязные руки какого-то безродного мужика грубо сжимали то, что Роар считал своим. Своим сокровищем, своим светоком.
Человеческое ушло в тот момент и буйное безумие заполнило его до краёв. Ему нужно было убивать, как дышать. В тот момент было нужно.
И он был болен от того, что так и не смог напиться кровью врага.
И вот сейчас… Роар и не знал, что оно было так нужно, пока не получил. А осознание того, что Рэтар доверяет, потому что зная его, митар мог с уверенностью сказать, что феран сорвался бы в Хар-Хаган сам, но он дал возможность унять разрывающую Роара бурю злости и гнева, утолив жажду убийства.
Надевая доспех, от которого жутко пахло войной, до тошноты и сладостного предвкушения одновременно, митар уловил движение у двери и обернулся, встретился с безумно напуганным взглядом тарисовых глаз.
— Маленькая, — улыбнулся он.
— Прости, — прошептала она одними губами, едва слышно. — Я…
— Не надо, — он подошёл к ней и наконец смог прикоснуться.
И ведь всего ничего назад, он так хотел прижать её к себе, вдохнуть запах, утонуть в нежности, робкой и хрупкой. А теперь его захлестнуло то, кем он был на самом деле. Все они звери. Все они хараги.
— Хар-Хаган, — шепнула Милена. — Там ведь очень опасно?
— Не опаснее любого другого места этого мира, маленькая, — тёплая щека под пальцами, мягкие губы. — Это моя жизнь, Милена. Она такая. Я не смогу ничего изменить. Я могу только пообещать, что сделаю всё возможное, чтобы вернуться к тебе живым.
— Пообещай, — попросила девушка.
— Обещаю, — улыбнулся Роар и нагнувшись поцеловал её губы.
Унесло лавиной, мгновенно, без остатка, без возможности выдохнуть. Он действительно был с ней робким мальчишкой. Сам не понимал как, но был. Таким ничего не умеющим, боязливым, ропотным.
— Побудешь со мной, пока собираюсь? — прохрипел он ей в губы, с болью оторвавшись и возвращая себя в жгучую грубую реальность.
— А можно?
— Можно, — ответил митар и Милена устроилась на кресле возле стола, наблюдая как он затягивал шнурки брони.
— Я такую не видела, — прошептала она, обнимая колени, и Роар видел, что её разрывает беспокойство, страх, тревога, что она силится не расплакаться.
— Это боевая, — ответил он. — Такую только в серьезную стычку или на войну.
— И сейчас серьёзно? — спросила ведьма.
— Не знаю пока, — он пожал плечами. — Но вполне возможно.
— Ты говорил, что сначала Шер-Аштар должны взять, — проговорила Милена.
— Запомнила? Да. Но сейчас скорее всего это свои, или наёмники горный перевал перешли, — ответил Роар. — Поэтому и не понятно чего ждать.
Ведьма прикусила губу. А митар затянул последний шнурок и подошёл к ней, присев рядом.
— Эй, я выполняю обещания, — улыбнулся митар. — Очень тебя хочу, маленькая, прям безумно.
Милена глянула на него, вздрогнула от неожиданности, а потом зрачки расширились, а к щекам прилила кровь.
— Роар? — проговорила она одними губами, будто пытаясь оторваться от того, что услышала.
Митар положил руки на её талию и прижался губами к её губам. Милена откликнулась, губы выдохнули тяжёлый стон ему в рот, руки обняли шею.