Катерина профессионально зарылась в текст, читая уже середину своего томика. Сергей на удивление бегло пробегал глазами страницы, пожевывая кончик карандаша. А вот Василий чесал макушку, залипнув в самом начале. Остальные спутники слишком увлечены и не замечают. Когда он начал стукать костяшками по деревянной ручке сидения я не выдержал.
— Какая ни будь фигня непонятная?
— Ну как бы да — в несвойственной ему манере тихо ответил он. Взгляд блуждает по потолку. Постойте, неужто он стесняется?!
— Ну ка, и что же там?! — мое внимание зацепилось за текст на его странице.
«Накал трансцендентности героических поступков поможет вам в совершенствовании профессии, отказ же приведет к замедленному росту и даже стагнации.»
— Хм отличается от моего, где написано проще, такое ощущение будто этот экземпляр писал мой скучный преподаватель истории. Из-за таких охрененных инструкций и гибнут герои эх!
— Ну как объяснить то, Трансцендентность это выходящее за пределы, насколько я вообще понял, тут сказано, что «суперкрутые подвиги очень помогают развитию профессии»!
Василий еще пару раз за следующие пять часов беспокоил меня. Первый раз спросил про «гносеологичный путь познания»
— Ну типа разумом должен все прорабатывать башкой думать-
Второй раз про «идентификационную сабмиссивность именных артефактов». А вот уже и поинтереснее термины пошли.
— Сам толком не понял, но кажется тут про особенности подчинения именных артефактов.
В его книге стало заметно больше перевернутых страниц. Прогресс пошел! Кажется, потихоньку осваивается.
Я тоже успел покопаться в своем талмуде и многое понял…
Грёмблин на удивление тихий, за все время даже не пискнул. Он там живой, не перегрелся?
Тайком закинул кусок почерствевшего хлеба в мешок. Который захватил с трактира спецом на такой случай… Ладно признаюсь сам хотел погрызть… Тихое хрумканье в ответ, — ну все в порядке.
Начало смеркаться скоро подъедем к месту назначения… За окном снова замелькали деревья, постепенно все гуще и гуще. Все глубже в чащу. Тряска усилилась. Маты кучера после очередной колдобины все громче! Из леса то и дело выглядывают алые глаза. Черные глаза наверняка тоже алчно зырят, но их просто не разглядеть в тени…Особо наглый зверь выбежал из чащи и постоянно крутится рядом. Все время облизывается зараза… Здоровенный волчара с сильными лапищами. Оценка!
Имя: Лютый волк 1991
дальнейшая оценка невозможна упс.
— Ну курва куда ты прешь! Итак, дорога узкая! — хрип кучера. Волчара после куда-то пропал…
Пол часа спустянас сильно тряхнуло, я больно приложился плечом о боковинку сидения.
— Мать твою ети раз по девяти! — раздалось сзади. Катерина, а кто же еще. Ей видимо неслабо досталось! Девушка потирает ушибленное колено…
— У меня так бабушка ругалась чего там?! — смутилась она.
Тряска затихла.
— Можете проветрится! — гулко стукнув по двери сообщил Бергиндольф
Глава 12
Мы вышли, ноги будто кололи иголками. Кровь потихоньку возвращается в затекшие конечности.
— Чтоб я еще раз поехал сюда, худшее место!
Кучер кряхтя отцепил здоровенное колесо на замену треснувшему старому.
— Нет помощи, один встал и все стоят! Помогите раз уж вышли!.. — недовольно пробурчал он. Остальные четыре наших охранника просто рассредоточились вокруг кареты и не изъявляли ни малейшего желания облегчать его труд.
— А куда делся твой помощник, чего то я его ни разу больше не видел?! — обратился я к Игану.
— Да он провожал, мой кент, на следующий рейс идет…
Мы провозились с колесом около получаса, в конце концов с потом и кровью закончили ремонт. Еще нам здорово помог монструозного вида гаечный ключ, где только Иган его раздобыл? Все эти болты спирали пружины, кошмар. Средневековое лего блин.
Заметно потемнело. Вокруг лишь толстенные деревья. Похожи на внебрачных детей сосны и дуба. Корявые нижние ветки высохли и загнулись вверху как мясницкие крючья, только и подвешивай жертв. А еще эти крюки странно поскрипывают на ветру. Никогда не любил оставаться ночью в лесу. Рык местных зверюг становится всё громче, сплетаясь в невероятную какофонию с шумом деревьев и пиликаньем насекомых.