Серуха что есть сил напряглась и ринулась вперед натужно, взмахивая короткими крыльями. Взлетела на пару метров. Одна маленькая худенькая пташка ...На секунду ей показалось что вот и все прямо сейчас она сможет уйти, и никто не тронет.
Но прошло мгновение, и тьма впереди стала непроницаемо черной, удар! В голове все закружилось боль разлилась по телу. Плотная сухая земля вышибла весь воздух из ее груди.
Распотешив перья прямо напротив стоит Нагибатор. Похоже он не собирается дать ей уйти. Не сегодня. Он силен, он очень силен совсем не сравнится с ней-обычной курицей.
Серуха поняла, что он ударил несерьезно это было всего лишь предупреждение. Этот ублюдок не желает расставаться с властью надсмотрщика. Даже если она означает гибель подчиненных.
Вот значит, как он ее ценил? Не выше чем мимолетное ощущение превосходства?! Значит в близких ему вещах, ее никогда и не было?!
К черту пошел! Если все так и есть пускай идет нахер! Ярость и злоба огнем разлились по ее телу. Она упрямо распахнула дрожащие крылья и вновь бросилась вперед.
Снова удар на этот раз еще более сильный. «Больно.» «Кажется, косточка в крыле хрустнула...»
Но невзирая на ни на что она вновь распрямилась и бросилась вперед. Она пыталась раз за разом. В глубине души она все надеялась, что он пожалеет. И какой-то момент отступит. Не сможет более причинять ей боль... Но нет он и не думал отступать постоянно, усиливая удары. Что ж ему видимо совершенно наплевать
Если до этого внутри еще и теплилась надежда, оставляя частичку ее души место свету, то сейчас черная злоба полностью поглотила Сер уху. Она уже ничего не соображая обезумевшим куском мяса бросалась вперед снова и снова.
Даже похоже петух удивился столь ярому сопротивлению. Впрочем, ненадолго...
Окровавленный кусок перьев, недавно бывший Серухой остался лежать в ожидании смерти.
Петух схватил то что едва дышащее тельце и затащил в дальний угол курятника. Через какое-то время нахохлившийся Нагибатор заснул.
Дыхание избитой курицы становилось все тише и тише, пока не прекратилось окончательно… существо дернулось.
Мучимое болью и яростью сознание птицы ринулось навстречу слепящему туннелю из света, однако чья-то темная рука накрыла ее и потащила назад
Чей голос рассмеялся надо же как удобно! Ну привет моя новая слуга! Тело изнутри охватил тусклый сиреневый свет.
-Сила души достигла критической стадии начать процесс обращения?-
-Серуха ты чего так странно на меня смотришь? Где остальные куры?!
-Серуха твои глаза, откуда у тебя такие большие когти
......и зубы боже….
Забудь про старые печали приляг и отдохни
Вдохнут иную жизнь в тебя великие огни
Ты будешь как живой плясать, но сука не живой
И будут помнить на века твой злобный страшный вой
Он будто эхо отразит последний жадный вздох
И будут люди говорить, как четенько ты сдох...
«мантра на +15 % дамага нежити...»
Интерлюдия 2
В выпуклом экране телевизора скорчилась рожа:
-И тут я говорю этому умнику «Бескрылая Трансильванская летучая мышь»! -доносится из динамиков.
Хахаххаха заржали зрители в зале телестудии.
-Фишка в том, что такой мыши нету в природе ха-ха-ха! - хлопнул по лакированному столу ведущий.
Опять хохот из зрительного зала. Теперь к звукам безудержного веселья добавился истеричный закадровый смех, чтоб каждый дебил наверняка понял, когда нужно смеяться!
-Гыггыгыггы. - Хриплый гогот толстой хозяйки квартиры.
-Дорогой, там Талька окотилась, сделай что ни будь. -
-ща допью- пробасил пузатый мужичек что сидит рядом.
Жестяная банка с пивом плюхнулась в мусорное ведро. И серая кошка беспокойно забегала туда-сюда.
В выводке был десяток котят. Выжил лишь один.
Глава 1
Черт подери, всё-таки лагерю сильно досталось. Повсюду валяются кучи обугленных костей по соседству с кусками рук и ног. Рытвины тут и там вперемешку с вонючими лужами полными мутной воды.
Наш барак немного обгорел с лицевой стороны. Кто-то жахнул огненным шаром или чем-то похожим. Все-таки, как я и думал дерево чем-то обработано.
Людей конечно тоже стало заметно меньше. Если раньше всюду сновали стражники, то теперь всё выглядит пустынно. Редко попадаются один-два человека с обвязанными серой тканью носами. Хмурые местные жители, матерясь заворачивают в тряпки кости и пованивающие части тел. Да кидают на меня неодобрительные взгляды, так словно я во всем виноват.