- Она добавила истолчëнные иглы морского ежа в пудру для умывания, Повелитель. - Рассказала Маали. - Если бы госпожа решила бы использовать испорченную пудру, она бы не только исцарапала бы себе всё лицо, но и сожгла бы кожу. После игл морских ежей остаются сильные ожоги, и порой их невозможно вылечить.
Ярость, страх и гнев захлестнули разум. Страх за Райнис был удушающим, он требовал мгновенно избавиться от угрозы.
- Повелитель, я толь ради вас, мой Повелитель! - заверещала Синь.
- Я! НЕ! ТВОЙ! - глухо прорычал я, сминая когтями её лицо.
Упавшее тело ещё несколько раз содрогнулось и застыло. Только радужные капли опали брызгами на пол.
- Повелитель, - протянула мне Маали кусок белой ткани.
- Вели страже всё здесь убрать, чтобы и следа не осталось. Райнис это видеть ни к чему, она на аренах плохо себя почувствовала от такого зрелища. - Приказал я, тщательно вытирая медленно втягивающиеся когти. - Мастерам передай, что комнату будем смотреть и выбирать отделку завтра.
Райнис сидела у окна и расчёсывала свои волосы. Я засмотрелся на блестящую волну и даже не заметил, что Райнис смотрит на меня через отражение в небольшом зеркале.
- Ты умеешь играть в "Королества"? - спросил я у неё.
- Во что? - приподняла бровь она.
- Пойдём, покажу. Где-то в рабочей комнате у меня была. - Я протянул ей руку и повёл за собой, рассказывая по пути, хотя и идти то нам предстояло через приёмную комнату, в которой я ночевал, в соседнюю. - Раньше, здесь жил отец. До встречи с матерью. Потом он перенёс личные комнаты в мамины покои, где она сейчас и живёт. А здесь были рабочие. Я их занял уже после того, как стал Повелителем. Ты тогда ещё совсем крохой была и вряд-ли это помнишь. Присаживайся, я думаю, что быстро найду, куда запихнул игру.
- А ты давно в неё играл? - спросила она.
- Ещё с отцом. - Ответил я, и полез в самый дальний шкаф.
В сторону были отложены мои папки, какие-то камни, шкатулки уже не помню с чем. Сколько, оказывается, у меня скопилось всего разного и забытого!
- А это что? Кто это рисовал? - вдруг отвлекла меня Райнис.
- А, это? - посмотрел я на папку в её руках. - Это я в юности баловался.
- Баловался? Ничего себе! - она посмотрела на меня с удивлённым восхищением во взгляде. - Только не говори, что ты давно всё бросил!
- Нууу... Иногда бывает, что рисую. - Почувствовал я себя неловко.
- А можно я посмотрю? - спросила она таким голосом, что я просто не смог ей отказать.
Глава 35.
Раиса.
Большие, сложенные между собой, деревянные обложки с завязками хранили в себе очень много интересного. Рисунков было очень много. И углëм, и даже красками.
- Ну, что ты там рассматриваешь? Детская мазня, - бурчал Юфей, явно жалея, что выложил эти папки на стол.
- Ты зря стесняешься! - улыбнулась я ему и вернулась к рассматриванию. - Линии, тени, переход цвета... Тебя кто-то учил?
- Нет, само как-то. А вот ты так говоришь, что можно подумать, что ты сама умеешь рисовать. - Попытался он забрать у меня папку, за что получил шлепок по рукам.
- Ты удивишься, - уверенно заявила я и развернулась от него, чтобы больше не отнимал.
- Это чему же? - хмыкнул Мойва.
- В жизни столько всего, что повод удивиться всегда найдётся. - Расплывчато ответила я. - Но это очень и очень здорово! Я смотрю на эти рисунки... Вот на этот, например, и верю. Я чувствую настроение этих рыбок. А это где? Подожди, это же возле Грота, да?
- Да, - он присел рядом.
Я рассматривала полную луну над морской рябью. И чем больше всматривалась, тем больше оттенков и подробностей находила. А вот следующая картина заставила меня буквально замереть, жадно вглядываясь в изображение. Янтарно-оранжевая сфера словно парила в столбе света, а сквозь тонкую плёнку просматривались комки какого-то тумана, в которых прятался маленький человечек с рыбьим хвостиком.
- Это же Чен, да? - провела я пальцем по тёмным прядям. - Это оно потом так...
- Да, - тихо произнёс он, сжав ладонями мои плечи. - Не надо смотреть...
- Я хочу узнать, расскажи - попросила я.
- После родов, я перенесу твой ястык в материнские пещеры. Мы их так зовём, потому что там есть вот такие столбы света и тепла, в них икринки дозревают. - Рассказывал Юфей. - Я буду с ними всё время рядом. Кормить собственной силой и кровью, убирать омертвевшие икринки, пока не останется одна. Она будет очень быстро расти. Уже вскоре можно будет увидеть малька. А когда он забьётся, показывая, что готов покинуть защищающие его стенки икринки и начнёт рвать плёнку, я ему помогу. Прорву своими когтями и приму на руки. Малëк в первые дни легко будет помещаться в моих ладонях. И самое сложное, заставить себя переложить его в колыбель.
- Жаль, что я этого не увижу... - вырвалось у меня.
- Райнис, - начал Юфей.
- Не надо. Я всё знаю, и не стала бы что-то менять. Просто хочется заглянуть туда, где меня уже не будет. - Кажется, именно в этот момент я окончательно приняла для себя решение, любой ценой остановить Райнис.
Рисковать судьбой вот такой же икринки, только с моим ребёнком, лично мною выношенным, надеясь на то, что а вдруг что-то изменится в самой Райнис или у неё не получится вернуться, я не собиралась.
И одновременно в душе поднялась огромная волна непонятного мне чувства. Я была уверена в Мойве, в том, что оставляю малыша в надёжных и заботливых руках. И за эту уверенность, я была ему очень благодарна. Даже сейчас я расслабилась, и откинулась на его грудь, давая возможность начинающей уставать спине отдохнуть.
- Беспокоит? - каким-то образом муж понял, что у меня тянет в пояснице.
- Да не особо, и быстро проходит. - Успокоила его я, хотя поглаживающие и чуть давящие прикосновения были очень приятны. - Я хочу, чтобы у нашего ребёнка тоже была такая папка. Вырастет, начнёт на арену со всякими острыми железками выскакивать... А тут вот, в засаде сидит, охотничек.
Я показала Юфею его же рисунок, где был изображён Чен, только совсем маленьким, во время охоты на ярких, оранжевых рыбок. Малыш спрятался среди водорослей и выжидал, сжимая в ручках сачок. В этом рисунке было столько жизни, что я словно собственными глазами видела этот момент.
- Не думал, что ты так высоко это оценишь. Но знаешь, я готов удивиться, - с этими словами Юфей встал и вернулся обратно уже с папкой и небольшой коробкой.
Внутри оказались баночки с красками и кисти разной толщины. Краски были подготовлены к рисованию, их не надо было разбавлять.
- Значит говоришь в юности баловался и так изредка? - усмехнулась я.
- Нууу... - запустил пальцы в свои волосы Юфей. - Так, я пока пошёл дальше искать игру.
- Так и запомним, сбежал! - засмеялась я, задумываясь, что же такое нарисовать.
Идея пришла быстро. Легкий рисунок, но необычный для этого мира. На заснеженной ветке с крупными ягодами рябины, сидела парочка снегирей. Сначала я хотела обе грудки сделать яркими и алыми, а потом всё-таки решила, что одна из птичек будет самочкой.
- Хм, ты была в Верхнем мире? - раздалось у меня над ухом. - И что-то я не помню, чтобы хоть раз тебя замечали рисующей.
- А сколько мириид во дворце знают, что рисуешь ты? - перевела вопрос я. - Ты уже нашёл свою игру? А то даже мне стало интересно, что она из себя представляет.
- Почти, осталась дальняя полка. - Я отложила свой рисунок и пошла смотреть на розыски.
Уже вскоре Юфей с довольным возгласом вытащил из недр шкафа коробку, знакомо поделённую на квадраты разного цвета. Но вытаскивая игру, он вместе с ней вытащил и какие-то бумаги.
- Какие старые, - подняла я с пола несколько потемневших от времени листков.
- Это, скорее всего, какие-то пометки ещё моего отца, если не деда. Я шкафы не разбирал, просто освободил несколько, распихав их содержимое по остальным. - Предположил Юфей.
- Решил, что чуть попозже разберëшь? - улыбнулась я знакомой ситуации, рассматривая найденные бумаги. - Подожди... Это письма, только непонятно кому и от кого.
- "Твоя лучшая половина, потому что с мозгами, Хранящий твою спину, С". - Прочитал одну и ту же подпись на всех записках Юфей.